Западня

Дятлов решительно притянул меня по бархату диванчика к себе, крепко обнял и прошептал мне в волосы:

– Мне ты никогда не будешь противна, слышишь? Я говорил, что люблю тебя?

Я вяло кивнула.

– Во-от. Значит, приму любой, с любыми клыками, Белоснежка. Расслабься.

Я с трудом удерживала слезы. На нас уже косились другие посетители кафе, наверно, строили догадки, что между нами происходит.

– Ладно, до вечера еще есть время, – отстраняясь, деловито сказал Сашка. – Двинули.

На подходе к моему дому сквозь узоры кованой ограды я заметила Кимку, одиноко сидящую на детских качельках, и замерла на месте в полнейшей растерянности и смятении.

– Зачем она пришла, не понимаю.

– Она твоя подруга, – подсказал Сашка. – И вчера, напоминаю, они тебя потеряли. А в чем проблема-то?

Я промолчала. Да всего лишь в том, что мой мир рухнул и вид друзей вызывает теперь только боль. Тем более Кимки, которая уже пострадала из-за меня, которая знает, что я – чудовище. Ну разве что врачи сумели немного запудрить ей мозги… Странно, но Дятлов меня понял, встряхнул за плечо:

– Богдана, прекрати, не сдавайся раньше времени! Ты всегда была сильной, разве нет?! Я с тобой, и у нас в запасе еще есть время!

Я и вправду немного собралась и твердой походкой вошла в родной двор. Кимка тут же бросилась ко мне:

– Ой, Даночка, я давно тебя жду, уже совсем издергалась. На звонки ты не отвечаешь, дома нет.

– А мне не догадалась позвонить? – встрял Сашка.

Моя подруга скользнула по нему растерянным взглядом:

– Как-то не сообразила, Сань, правда. Ой, так замерзла, уже час тут сижу!

– Еще пять минут вытерпишь? – спросил ее Дятлов. – Я сейчас сбегаю кой-куда, как раз успеете обсудить свои секретики. Но будьте пока здесь, в квартиру не входите, слышь, Дан?

Я кивнула, и Сашка припустил к воротам.

– Что это за фокусы?! – тут же насела на меня подруга. – Вчера сбежала от нас среди ночи с этим странным типом, ничего не объяснила, мать вообще в прострации. Телефон отключен, Сашке я звонить боюсь: вдруг ты ему еще раньше соврала, будто ты со мной! Все говорят, что ночью какого-то парня ранили почти во дворе нашего дома. Ну Данка!

– Что? – вышла я из ступора. – Я ушла от вас, потому что боялась, что этот Кныш устроит скандал, он и вправду очень странный. И нервный. Думала, поговорю с ним, пока он не успокоится, и вернусь к вам. А потом на него напали, так что я поехала с ним в больницу и сидела там до рассвета.

– Что?! – на весь двор завопила Кимка, пришлось даже прикрыть ей рот ладонью. – В самом деле, это на него напали?! Кто, почему?!

– Не знаю, но в него стреляли, из травмата или газового, я не разбираюсь.

– И ты была рядом?

– Ага.

– Ой, мамочки! – Тут Кимка крепко меня обняла, сжала так, что косточки хрустнули. Хотя объяснять все эти странные обстоятельства было нелегко, в тот миг я была счастлива, что ко мне вернулась моя порывистая и несдержанная лучшая подруга. – Тебя же тоже могли… О-о-о! Почему сразу к нам не вернулась?

– Меня бы и не отпустили, я же типа свидетельница. Со мной ночью и полицейские говорили, и врачи. А Артуру очень долго делали операцию, и было непонятно, выживет ли он вообще. Так что я решила ждать, все-таки одноклассник, и вообще…

– Но сейчас он жив? – чуть отстранившись, тревожно глянула мне в лицо Кимка.

– Утром был жив, но в тяжелом состоянии, в реанимации. Мы с Сашкой заходили в больницу узнать.

– Так Саня в курсе? А как он вообще…

Тут Кимка смолкла, я оглянулась, увидела, что к нам несется Сашка с тортом в руках и еще пакетом на сгибе локтя. И попутно болтает по телефону… Нет, не болтает, лицо непривычно напряженное, кусает губы по дурацкой детской привычке.

– Рассудил, что у Данки наверняка шаром покати, – заявил он, подходя к нам. – Ну, двинули.

Мы поднялись в квартиру. Первым делом еще в прихожей меня насторожил странный запах, вроде как острого мужского пота, влажной одежды и еще какой-то кислятины. Скинув ботинки, бросилась проверять комнаты. Сашка тут же нагнал, пошел первым. Но нет, все вроде стояло на своих местах. Может, так пахнут все квартиры, когда в них редко появляются хозяева? Я постаралась взять себя в руки.

Кимка, чуткая к запахам, тоже что-то почуяла, наморщила нос и первым делом унеслась на кухню. Включила там вытяжку и занялась, напевая, подготовкой к чаепитию.

– Ты с кем-то говорил по телефону, что-то важное? – спросила я, расшнуровывая ботинки.

– Это папин юрист звонил, обещал держать меня на связи и слово держит, – отозвался Дятлов. – В общем, он немного разузнал насчет этой истории с парнями, из-за которой меня и повязали.

– И что?!

Парни меня мало волновали, а вот Сашка – даже очень.