Западня для олигарха

Троеглазов поежился, почувствовал спиной холод. Ночи, однако, уже были холодными. Пень, на котором он сидел, разглядывая бесконечное звездное небо, казалось, отдал седоку все тепло, накопленное за день, и теперь медленно остывал, становился холодным, как камень.

Троеглазов никогда особо впечатлительным и жалостливым не был, но рассказ старика задел его за живое. Вот ведь как в жизни бывает. Он считал Меженкова честным, порядочным человеком, а тот оказался банальным воришкой. Да ладно бы просто ценную вещь стянул, а тот ведь, получается, душу у человека украл, жизнь под откос пустил. Имел все-таки амулет какую-то неведомую силу над людьми, точно имел. Похоже, бабка Замаева не просто сказочки рассказывала…

Он решил, что утром объявит старику свое решение – пристроить его в приличный пансионат для пожилых, чтобы там его подлечили, поухаживали да подкормили как следует. Денег Замаеву давать не стоит – пропьет, а в пансионате Троеглазов с врачами как-нибудь договорится, чтобы они старичку водочки по выходным выдавали.

С этими мыслями он пошел в дом спать.

Наутро довольный и сытый Михеич долго смеялся над предложением своего гостя.

– Да чтоб меня, вольного бергала, под замок посадить, пусть даже и в золотую клетку? Да что ты, Владя, такое надумал? Я ж через двое-трое суток оттуда ноги сделаю, и плакали твои денежки.

– Ну почему «в клетку», – возмущался Троеглазов, – ничего подобного. Это что-то типа гостиницы, там обслуга хорошая…

– Не сватай ты меня, дружок, не надо. Никуда я не поеду. Мне ведь жить недолго осталось. Видел я во сне бабулю свою… Зовет к себе. Прощенье, говорит, просить будем вместе у владычицы айяндакской. Может, и выпросим… Ты мне лучше адресок свой оставь, мало ли что. И вот еще… Был у меня по молодости роман. Ну не то чтобы роман… Так, приключеньице одно, любовное. Приударил я за дочкой директора музыкальной школы. А она совсем молоденькая была, всего-то семнадцать лет, но чудо как хороша! А мне уж тогда к тридцати шло. Я ведь и женился бы. Да только отец ее, вражина окаянный, против нашей дружбы был. Увез девчонку в другой город, от меня подальше… Да только кажется мне, что могла она это… родить, в общем, от меня.

– Вон оно что! – удивился Троеглазов. – И ты даже не попытался ее найти?

– А как? Я с экспедиции вернулся, а их и след простыл. Переехали, и все дела. Кто говорит, в Кемерово, кто – вообще в Алма-Ату. Попробуй тут найди… Фамилия у нее в девичестве была редкая, красивая – Синецкая. Лилия Эдгаровна Синецкая. Кстати, глаза у нее тоже зеленые были. Мне всегда казалось, что мы с ней души родственные.

– Да, хорошо вы тут время проводили, Николай Михеевич, – хотел было пошутить Троеглазов, но заметил, как в глазах старика блеснули слезы. – Ой, пора мне собираться. Пошли, Михеич, дашь мне последний инструктаж…

Старик Замаев, казалось, с появлением Троеглазова ожил. Когда увидел свой медальон, который расчувствовавшийся Владлен собирался ему вернуть, взбодрился весь, помолодел лет на двадцать. Но потом отдал-таки амулет назад:

– Зачем он мне теперь-то? Когда я уже одной ногой стою на краю…

– Не болтай глупости, Михеич! Ты же сам говорил, что бергалы народ крепкий. Подлечить тебя, конечно, не помешает. Капельницы всякие там, глюкозы… А потом мы с тобой вместе на поиски махнем.

– Нет, Владя, я свое уже отмахал. Один раз медальон упустил, больше мне фарту не будет. Сам ищи. Ты тоже крепкий малый, все испытания вынесешь.

– А что, испытания будут?

– Чтоб владычица свои богатства вот так запросто взяла и отдала? На это не надейся. И компаньона себе подбери надежного. А как найти место, где пещера айяндакская находится, я тебе не подскажу. Тут, брат, серьезные знания нужны. Бабкины заклинания не помогут, если точного местонахождения знать не будешь…

– А как узнать-то?

– Ищи сам или какого-нибудь ученого озадачь. Наверняка еще кто-нибудь, кроме нас с тобой, об этом знает.

– А, может быть, ее уже до нас раскопали, но по-тихому, без огласки?

– Земля-то наша маленькая: в одном полушарии чихнул, а с другого доброго здоровья пожелают. Это сразу бы сенсацией стало. Там ведь не только золото и драгоценности, там же целая эпоха, новая цивилизация, понимаешь. Это поважней, чем все золото вместе взятое. Да и вообще, Владя, зачем тебе деньги? Ты ведь и так богатый. Ты лучше для мира открой историю моих предков, организуй прорыв в прошлое – далекое, забытое, неизведанное. Впиши свое имя золотыми буквами в историю познания человечества.

Михеич так проникновенно это говорил, что на миг Троеглазов и сам поверил в то, что именно этого он и желает – сделать прорыв в прошлое, вписать свое имя в историю…

Но только на миг. У него, детдомовца без рода и племени, даже фамилии настоящей нет. Он, в отличие от потомственного Замаева, – никто, и звать его никак… Нет у него прошлого, есть только настоящее, которое он создал сам, вот этими натруженными руками. А каким будет будущее, он еще пока не решил.

Глава 11