Западня для олигарха

– Если знают трое, всегда найдется кто-нибудь еще…

– Если даже я не знал, понятно, что мать с дедом эту тайну крепко хранили.

– Да я не их имел в виду.

– Знаешь что… Ты бы сам поговорил с мамой, знаешь ведь, как она к тебе хорошо относится.

– Но ведь ей может не понравиться, что лезу в сугубо семейные дела?

– Что ты говоришь! Не понравится!.. Я хочу быть уверен в том, что с моей дочерью все в порядке. Это ведь нормально?

– Коля, я обязательно с ней поговорю. А сейчас позвони Оксане и скажи ей, что все будет хорошо. Успокой жену.

– А вдруг не все?

– Все будет хорошо, я тебе обещаю.

Когда Тарасов закрыл за другом дверь, он понял, насколько все серьезно. Юльке угрожает опасность. Серьезная, громадная опасность, и вся эта история с объявившимся вдруг отцом и дедом – всего лишь декорация к зловещей пьесе неизвестного автора.

Юлька, Юлька… Этот ребенок всегда вызывал у кого бы то ни было повышенный интерес. Девчонкой она была необыкновенной. Выглядела всегда старше своих лет – крупная, сбитенькая девчонка, сильная и ловкая. Могла запросто забраться на дерево без особых усилий, как обезьянка, рано научилась плавать, а бегала просто как Светлана Мастеркова. И это несмотря на свои шесть лет от роду! Читать и писать научилась очень рано, чем приводила в восторг всех без исключения взрослых. Все признаки юного вундеркинда были налицо, но бабушка Лиля этого признавать не хотела. Не желала даже слушать о том, что у них необыкновенно одаренный ребенок.

– Володя, не придумывай того, чего нет, – обрывала она всякий раз Тарасова, если он начинал заговаривать о Юлькиных способностях, – она совершенно обычная девочка. Просто другим детям родители мало времени уделяют, а мы с Юлей много читаем, занимаемся… А память у них в этом возрасте знаешь какая! Она уже по-английски читать начинает, а все потому, что не мультики дурацкие целыми днями смотрит, а книжки листает.

Но Тарасов продолжал упорствовать и утверждал, что Юлька все-таки необыкновенный ребенок. И что бабушка должна этому радоваться, а не расстраиваться.

Но у Лилии Эдгаровны, видимо, были свои причины не признавать Юлькиной уникальности. И Тарасову во что бы то ни стало захотелось узнать их.

Откладывать дело в долгий ящик он не стал, а просто позвонил матери своего лучшего друга. Несмотря на поздний час она, конечно, не спала. Володя сказал, что хотел бы поговорить с ней. Прямо сейчас.

В каждой семье есть свой «скелет в шкафу». Семья Синецких не стала исключением. Однако разговор с Лилией Эдгаровной укрепил Тарасова в мысли, что она или не все говорит, или многого не знает. Зачем новоявленный дедушка увез ребенка? Для чего? Если речь идет действительно о небольшом путешествии, то почему он не представился сыну, невестке, а просто обманом увез внучку? Нормальный человек так бы не поступил. Значит, он не совсем адекватен, если начинает знакомство с семьей таким непостижимым способом? И потом – возраст. Его очень беспокоил возраст новоявленного дедушки. Синецкая утверждала, что сейчас ему под семьдесят. Не совсем подходящее время для путешествий с шестилетней девочкой…

Как Володя ни пытался заснуть после разговора с Лилией Эдгаровной, ничего не получалось. Он ворочался с боку на бок, а сон все не шел. С утра Тарасов решил разослать ориентировки на Замаева и планировал пообщаться с милыми, но совершенно безмозглыми девушками – секретаршей Катей и Юлькиной воспитательницей, чтобы составить фоторобот мнимого деда. Перед работой надо было поспать хотя бы часа три-четыре, но Юлька так и стояла у него пред глазами – единственный ребенок, к которому он был очень сильно привязан.

Вся друзья Тарасова давно уже успели жениться, кто-то даже и развестись, у всех были дети, но такой дочки, какой была Юлька Синецкая, не было ни у кого из ребят. Володя был слишком занят работой, на создание семьи у него не было ни времени, ни сил. По молодости собирался жениться, но все потенциальные невесты, как только знакомились с его мамочкой – известной местной алкоголичкой – почему-то теряли к нему всякий интерес. Теперь, когда матери не стало, знакомых девушек просто не осталось. Все стали или чужими женами, или тридцатилетними бизнес-леди с очень высокой планкой требований.

Однако к холостяцкому житью-бытью Володя успел привыкнуть и даже находил в нем свои прелести. Не хватало ему только детей. Или хотя бы одного ребенка. Лучше девчонку. Боевую, озорную, со вздернутым носиком… Ну вот, опять про Юльку вспомнил.

Он встал с дивана, подошел к окну. Вид из окна его однокомнатной квартиры, расположенной на последнем, девятом этаже обычного панельного дома, всегда немного успокаивал: вверху только яркие звезды на бархатно-черном небе, внизу – редкие огоньки в окнах домов да сверкающие надписи неоновых реклам. Простенько, но красиво.