Западноевропейская литература ХХ века: учебное пособие

Роман «Месье» – это одночастное, небольшое по объему произведение (66 страниц в русском издании. – М.: Иностранка, 2006), разбитое на маленькие фрагменты. Рассказ от третьего лица выглядит очередным авторским розыгрышем: вместо объективного линейного повествования – клиповое воспроизведение бессобытийной повседневности. Крайняя минимизация художественно-изобразительных средств выражается в сведении реальных примет времени и пространства к различным деталям: скоростные лифты, многоэтажные здания, 16-этажная башня «Леонардо да Винчи». Имя персонажа Месье подразумевает отсутствие каких-либо пристрастий и вкусов, подчеркивает безликую усредненность обыденного сознания. В отличие от персонажа «Ванной комнаты» Месье показан при исполнении служебных обязанностей, сфера которых не уточняется: то ли коммерческий директор, то ли директор по связям с общественностью в компании «Фиат Франс»: «Пока он усаживался, мадам Паррен сообщила мужу, что жених их дочери – коммерческий инженер. Коммерческий директор, уточнил Месье. Да. И по связям с общественностью тоже немного, сказал он, но это не самая сильная моя сторона». Административный статус Месье подтверждается персональным кабинетом и вращающимся креслом, описанным Туссеном с насмешкой.

Вся его служебная деятельность – это педантичное повторение одних и тех же действий: наведение порядка в собственном кабинете, утренний кофе, просмотр еженедельников и специальных финансовых и экономических журналов, присутствие на совещаниях, прием посетителей. Парадоксальное сочетание бессодержательности служебной жизни Месье и лестных о нем отзывов суггестивно воплощает эрозию смысла.

Сцепление слов и предложений без смысловой субординации придает фарсовую комичность банальным ситуациям. На приеме у врача Месье воспринимает его профессиональные вопросы как вторжение в личную жизнь. Ощетинившись высокомерной враждебностью, он невпопад отвечает: «Мне прилично платят. Пола-

гаю, я зарабатываю вдвое больше, чем вы. Далее доктор Дувр уже ничего не спрашивал». Бессилие слова передать внутреннее эмоциональное состояние выражается в утренней встрече Месье и матери его невесты в неглиже. Пытаясь скрыть свое смущение, мадам Паррен невпопад пролепетала, что «воду надо спускать аккуратно». Эти ответы невпопад, выраженные языком словесных штампов, вызывают ассоциации с «ограниченным диалогом» Беккета, воплощая разрыв мира и человека, слова и его содержания.

Месье – человек играющий. «Жизнь для Месье – детская игра», в которой разыгрываются стереотипы обыденной жизни: роль идеального сотрудника, роль идеального жениха, роль идеального возлюбленного. «Месье смотрел на нее (на Анну Брукхардт. – В.Ш.), смотрел, потом, не поднимая глаз, осторожно приподнял один пальчик, затем другой и наконец взял ее руку в свою». Монтаж банальных клише с цитациями из И. Пригожина (о нелинейной модели мышления), из феноменологии Сартра пародийно обыгрывает идею враждебности мира и разорванности сознания. «В самом деле, по утверждению Пригожина, квантовая теория разрушает представления о том, что физическое описание предмета объективно и отражает свойства системы, независимо от условий наблюдения. Да, но. Рядом с ним на скамейке, вне всяких сомнений лежала рука Анны Брукхардт».

За молчаливой замкнутостью и равнодушием Месье скрывается тот же страх пустоты, «смертельная тоска»: «Прежде он бы с легкостью вообразил, в абстрактной понятной форме, две различные субстанции, не связанные между собой: одна неподвижная – это он сам (Месье не любил суеты), другая – обтекающее его время; теперь же у него вызревала мысль, что никаких двух субстанций не существует – есть лишь один мощный поток, беспрепятственно уносящий его за собой».

Скрытая цитата из «Мыслей» Паскаля пародийно обыгрывает амбивалентность движения / неподвижности и стремление Месье к замкнутому пространству. Для туссеновского персонажа идеальное место, в котором он не ощущал бы движения времени, – аквариум, где «в прозрачной воде перемещались неизменно спокойные существа». Парадоксальное сочетание аллю-

зий с философией Паскаля и стихии банальности заостряет комическую нелепость персонажа: «Желая повысить уровень жизни, Месье теперь чаще обычного проводил время сидя на стуле. Большего он не требовал от жизни – только стул».

Тирания банальности, охватывающая все сферы жизни, воплощается в фигуре соседа Месье – Кальца, беспардонно вторгающегося в его жизнь и навязывающего ему роль личного секретаря, от которого требуется «печатать текст под его (Кальца) диктовку». Кальц – фигура, амбивалентность которой подчеркивается его фамилией и специальностью (минералогией), вызывающими ассоциации с твердостью камня: «Кальц всегда добивался своего». Туссен балансирует на грани насмешки, перебивая текст вводными предложениями типа: «свободу людям доброй воли».