Западнорусская Атлантида. Белоруссия на картах Русской цивилизации

В политическом плане древнерусская народность была организована в типичную конфедерацию княжеств, которую в историографии принято обозначать как Древнерусское государство. Эти княжества объединялись общим правящим домом и были встроены в иерархическую систему наследования власти, что, однако, не мешало им враждовать и соперничать друг с другом. По мере разрастания правящего дома центробежные тенденции все больше брали верх над центростремительными, однако политическое дробление не означало распада народности — ведь многие этносы могли существовать в состоянии политической раздробленности сколь угодно долго, при условии сохранения культурных и экономических связей. Классический пример здесь — Германия или Италия, которые были собраны в единые нации после столетий политической фрагментации.

Однако монголо-татарское нашествие на Русь похоронило остатки политического единства Руси вокруг Киева в качестве общерусского центра. После этого русское этническое пространство разделяется на две половины, западную и восточную, которые на протяжении нескольких столетий будут эволюционировать неодинаково.

Восточная Русь достаточно быстро консолидировалась вокруг нового политического центра — Москвы. Это новое восточнорусское государство со временем стало плацдармом для мощной этнополитической экспансии на пространстве северной Евразии, которая, собственно, и создала Россию как один из геополитических центров Нового времени. При этом была сохранена относительная культурная герметичность и внутренняя обособленность от Европы, определяющая цивилизационное своеобразие России.

Западнорусские земли оказались втянутыми в структуры под эгидой внешних политических центров, Литвы и Польши. Польско-литовско-западнорусское объединение запустило процесс формирования новой восточноевропейской империи. Как это обычно бывает, имперское строительство ознаменовало начало культурной унификации и этнической ассимиляции, и русский этнический элемент оказался в качестве ассимилируемого.

Союз Польши и Литвы, со временем переросший в Речь Посполитую, стал проектом польской этнокультурной экспансии на земли Литвы и Западной Руси. Литовские элиты, установившие контроль над Западной Русью, сперва встали на путь русской этнической ассимиляции и конкуренции с восточнорусскими центрами за доминирование в рамках русского этнического ареала. Впоследствии, соблазнившись перспективой династического союза с Польшей, не успевшие окончательно обрусеть литовские князья резко развернули вектор этнической политики в регионе. Начался процесс образования единого польско-литовского правящего класса на базе польской культуры и католицизма.

Западнорусские элиты оказались перед непростым выбором — либо интеграция в правящий класс нового объединения, что означало ассимиляцию, либо сохранить русскую идентичность, но неизбежно войти в конфликт с логикой развития польско-литовского государства.

С одной стороны, ассимиляция в данном случае облегчалась изначальной этнической близостью между русскими и поляками. Кроме того, польская культура позднего Средневековья и раннего Нового времени, будучи в целом вторичной и провинциальной по отношению к западноевропейской, выступала в качестве ретранслятора культурных и технологических новшеств, идущих с Запада, который уже вступал в стадию бурного развития, знаменовавшего переход к капитализму.

Русь, напротив, переживала глубокий кризис, обусловленный татарским нашествием и упадком цивилизационного ядра средневекового православного мира — Византии. В сочетании с привилегированным статусом польской культуры в польско-литовском союзе, это обусловливало ее престиж и привлекательность и способствовало ассимиляционным процессам на подчиненных Литве и Польше русских землях.

С другой стороны, русская народность, оказавшаяся под польско-литовским владычеством, обладала развитой культурой и самосознанием, которые были во многом антагонистичны Польше.