Западный ветер - ясная погода

При чтении этого документа возникает впечатление, что он создавался скорее для токийских стратегов, нежели для людей, знакомых с обстановкой в стране. Восстание в Бирме организовать было практически некому, да и создать армию, способную разгромить английские гарнизоны, ни за пределами страны, ни внутри ее не было возможности. Этот план имел смысл только в случае войны, на что и намекал пункт о «защите» Японией Бирмы. Можно также предположить, что восстание в Бирме рассматривалось японским командованием зимой 1941 г. как один из предлогов для вторжения в эту страну.

Вместе с выработкой «джентльменского соглашения» в дни пребывания Аун Сана в Токио был конкретизирован «План независимости Бирмы». В этом документе уточнялось число патриотов, которые будут вывезены из Бирмы для военной подготовки, — тридцать, время окончания обучения и начала вооруженного восстания в Бирме — июнь 1941 г. Перед АНБ была поставлена и конкретная задача — немедленно после захвата Тенассерима наступать к северу для того, чтобы перерезать Бирманскую дорогу.

Уже в феврале «Минами кикан» отправила своих первых представителей в Бангкок. Одновременно в Рангун направился Аун Сан, который должен был отобрать будущих офицеров АНБ и организовать их отъезд из Бирмы. Торговым судам Японии было предписано сотрудничать с Судзуки в вывозе добровольцев под видом японских матросов.

1 марта два члена команды японского парохода, остановившегося в порту Бассейн под погрузку риса, проводили Аун Сана до безопасного места, где он переоделся и направился в Рангун. В ту же ночь он встретился с оставшимися на свободе такинами. Новости, которые он привез из Японии, воодушевили их, и они сразу же приступили к отбору кандидатур.

Впоследствии Ба Мо к другие консервативные политики сетовали на то, что они зимой 1940-1941 гг. были в заключении и не могли рекомендовать в число тридцати добровольцев своих людей. «Это привело к первому серьезному конфликту в Блоке свободы, — пишет Ба Мо, — впоследствии расстроило его внутреннее единство и в конце концов уничтожило эту организацию... То, что все отобранные для поездки в Японию принадлежали к одному и тому же политическому союзу, т. е. к такинам и их друзьям из числа студентов... превратило будущее политическое развитие Бирмы в фракционное и персональное в своей основе». По мнению Ба Мо, в случае отправки в Японию представителей не только левых сил, но и правых партий был бы заранее создан национальный фронт и развитие Бирмы стало бы гармоничным и мирным.

Разумеется, отправка из Бирмы для обучения военному делу и затем возвращение в нее «тридцати товарищей» — явление беспрецедентное в истории Юго-Восточной Азии и Второй мировой войны. Три десятка молодых людей, прошедших курс военной подготовки за границей, не только стали ядром национально-освободительной армии страны, но и в течение многих лет после этого играли ведущую роль в политической жизни Бирмы. Однако утверждение Ба Мо, что такинами руководили при отборе добровольцев фракционность и желание пристроить «своих», неверно. Во-первых, движение такинов, возникшее еще в первой половине 30-х годов, не являлось политической партией. В «Добама асиайон» входили люди самых различных политических устремлений. Во-вторых, сам Ба Мо вынужден признать, что обстановка строжайшей секретности, в которой происходила отправка «товарищей», привела к тому, что обращаться можно было лишь к тем, кого ты знаешь и кому ты веришь. Тем не менее Аун Сан, стараясь по возможности сохранить при отборе принцип паритета, обратился к жене Ба Мо и предложил ей также представить кандидатуры. Ба Мо туманно и не очень доказательно пишет, что якобы его жена кого-то нашла, но к тому времени такины уже уехали из Бирмы.

Истина заключается в том, что среди членов партии «Синьета», которую представлял в Блоке свободы Ба Мо, было весьма трудно найти кандидатов для поездки в Японию. Профессиональные политики из окружения Ба Мо либо его телохранители не могли стать костяком народной армии, да и вряд ли стремились к этому. Иное дело — такины. Когда Аун Сан вернулся в Бирму, он встретил своих сподвижников по университету, по Студенческому союзу, готовыми к борьбе. Именно среди них и проходил отбор «тридцати товарищей». Элемент случайности, конечно, присутствовал, но не более, чем при любом другом способе отбора. Двадцатилетние студенты и служащие слабо представляли, что их ждет. Неудивительно, что в последующие годы они оказались в различных политических лагерях. Но до того как Бирма достигла независимости, «тридцать товарищей» оставались вместе, объединенные общностью устремлений. Молодым людям была предоставлена возможность сделать рискованный шаг ради независимости своей страны. Мы не знаем, сколько отказалось, зато всем в Бирме известны имена тех, кто согласился.