Запах денег

Не смея поверить своей удаче, Дрина пошел за ним. Порой он был вынужден переходить на трусцу, чтобы поспеть за стремительно удалявшимся Гирландом, и пот стекал по красной физиономии Дрины, когда он, расталкивая людей, торопился за американцем.

«Совпадение? – думал Гирланд. – Вряд ли. Русские в деле Шермана?..»

Дойдя до бульвара Пастера, он нырнул в людное бистро и сел за свободный столик в дальнем углу большого помещения.

Дрина заколебался. Он также был голоден и, решившись, устроился за одним из столиков снаружи, на террасе, откуда просматривался выход.

Со своего места Гирланд мог наблюдать за террасой и толстяком.

Когда подошел официант, Гирланд заказал мясо и легкое немецкое пиво. Дрина взял порцию ветчины и водку.

Дрина занял неудачное место. Он мог держать под наблюдением выход из бистро, но не видел в темноте Гирланда. Понимая это, Гирланд встал и, подойдя к телефону, вызвал Дори.

– Сдается мне, фильмом заинтересовались наши советские друзья. У меня на хвосте Дрина.

Дори знал Дрину, как знал каждого действующего в Париже советского агента.

– Фильм с тобой?

– Конечно.

– Где ты находишься? – (Гирланд сообщил.) – Оставайся на месте. Высылаю тебе прикрытие.

– Очнись! Ты не можешь использовать своих людей.

Дори проглотил оскорбительные интонации, сознавая, что Гирланд прав:

– Но если они получат фильм…

– Они не получат его. Ты же не молоденькая курочка, несущая первое яйцо! Я уйду от этого слюнтяя и позвоню тебе позже. Просто я решил, что своей новостью повышу вам кровяное давление.

И Гирланд повесил трубку.

Он вернулся за столик, неторопливо и с аппетитом поел, расплатился и вышел на людный бульвар.

Дрина следовал позади на расстоянии нескольких метров, довольный тем, что Гирланд его не заметил.

Но когда они подошли к людям, смотревшим телепередачу в витрине магазина радиотоваров, Гирланд быстро смешался с толпой и скользнул в дверь.

Он исчез, растворился, растаял! В панике Дрина отчаянно крутил головой, порываясь бежать во все стороны сразу.

Наблюдая за охваченным ужасом никудышным агентом, за его искаженным лицом, Гирланд ухмылялся.

Глава третья

На верхних этажах самых старых парижских домов располагаются клетушки, где некогда жили слуги жильцов нижних этажей. Но сейчас, когда в слуги никто не идет, домовладельцы сдают эти жалкие маленькие комнатки студентам или тем, кому не по карману более высокие цены.

Ви Мартен занимала одну из таких клетушек на восьмом этаже ветхого здания по улице Зингера. Туалет, электрообогреватель, кровать, сломанное кресло и гардероб – вот и вся нехитрая обстановка. Под окном стоял столик с транзисторным приемником, из которого непрерывно лилась музыка, с утра и до тех пор, пока Ви не ложилась спать. Ви просто не представляла себе, как можно жить без неумолкающего рева поп-музыки.

На ее этаже было еще восемь маленьких комнат. Их занимали четыре престарелые женщины, с утра отправлявшиеся на уборку, два вдовца, работавшие на почте неподалеку, и две испанские четы, служившие внизу. Эти люди имели привычку оставлять двери открытыми, чтобы общаться с соседями, не выходя из комнат. Разговоры, ведущиеся в полный голос, грохот улицы и вой транзистора сливались в невообразимый шум.

Ви делила свою комнату с Полем Лабре. Они познакомились на вечеринке, и Ви сразу же пришла от него в неописуемый восторг. Поль потряс и пленил ее круглыми зелеными очками и длинными волосами. Во время танца он сообщил ей, что живет с сенегальцем, который собирается жениться. Не знает ли она, где можно дешево снять комнату? Под влиянием шести порций джина и чувственных объятий Ви предложила Полю перебраться в ее жилище и делить с ней ренту. Руки Лабре изучающе двинулись вниз, и на следующий день он переехал, взяв с собой старый потрепанный чемодан и несколько рваных блокнотов.

Когда Ви спросила, на что он живет, Лабре скривился:

– Продаю грязные открытки на площади Мадлен.

Ви не верила этому, потому что Поль часто возвращался домой под утро. Она была убеждена: он занимается темными делами, скорее всего, приторговывает наркотиками, но ей было все равно. По крайней мере, у него всегда водились деньжата и он не скупился. После двух месяцев совместной жизни Лабре даже стал полностью оплачивать квартирную ренту, а когда они ходили в бистро, по счету платил тоже он.

Поль не был эгоистом и в любви. Однако его характер… Однажды, когда Ви корила его за грязные ногти, он так шлепнул ее по голому заду, что крик девушки разбудил соседей. Это, как ничто другое, научило Ви не быть назойливой.

До семнадцати лет Ви жила с родителями в Лионе. Она презирала провинциальный уклад и мечтала о Париже. Наконец она уговорила отца позволить ей учить английский в Сорбонне. Без сожаления Ви узнала о гибели родителей в автомобильной катастрофе. Унаследовав триста тысяч франков, она бросила учебу и вместе с американским газетчиком за два года промотала все деньги. Американец исчез, а Ви осталась с пустыми карманами. Следующие два года она провела под мужчинами, изучая грязные потолки гостиниц.