Запах денег

Гирланд медленно приблизился к ее столу, положил на него руки и наклонился вперед.

– Мой отец советовал никогда не бояться хорошеньких девушек. Так как ты – прекраснейшая звезда на моем небосклоне… Поцелуй меня.

Мавис застыла, не в силах отвести от него глаз, и, будто завороженный питоном кролик, медленно отложила линейку. Неожиданно отворилась дверь и на пороге возник Дори:

– Ты все еще здесь, Гирланд?!

Мавис живо начала печатать, а Гирланд выпрямился и бросил раздраженный взгляд на бывшего шефа.

– Полагаю, единственным человеком, который тебя любил, была твоя мать, – промолвил он. – И я сочувствую ей.

– Не беспокойся о моей матери, – прорычал Дори. – Вон отсюда!

Гирланд взглянул на Мавис, покачал головой и вышел в коридор. Когда он закрыл за собой дверь, Дори удалился к себе.

Не прекращая печатать, Мавис улыбнулась.

Маликов сидел за шатким столиком, слушал сообщение Лабре и благодарил богов, что не все агенты такие тупые, как Борис Дрина. Длинноволосый парень в нелепых зеленых очках стоил пятерых таких, как Дрина. Когда Дрина рапортовал о том, что упустил Гирланда, Маликов не видел никакого просвета. Теперь же Лабре, вернее, его девушка…

– Ей можно доверять?

– Можно ли вообще доверять женщине? – пожал плечами Лабре.

«Итак, это Маликов», – думал он. Лабре много слышал об этом человеке от Дрины и только теперь увидел его. У Маликова было все, о чем мечтал Лабре: сила, быстрота, ум, безжалостность.

– Я ее напугал, но боюсь, ненадолго.

– Компромат на нее есть?

– Она ворует из магазинов.

– Доказательства?

– Дома полно краденых вещей.

– Это не доказательство. Девушка нам нужна, раз ею заинтересовался Гирланд. Она будет работать на нас?

Лабре поколебался:

– Сомневаюсь. Ви не разбирается в политике, у нее совсем нет мозгов. Интересуется только тряпками, деньгами и сексом.

– Тогда мы будем платить ей. Сколько платят тебе?

– Восемьсот в месяц.

– Ей дадим шестьсот. Объясни, что выбора у нее нет. Если она не захочет с нами сотрудничать, ей несдобровать. Припугни хорошенько. Понял?

– Да.

– Тогда за дело. – Маликов посмотрел на Лабре. – Ты хорошо работаешь. Я позабочусь, чтобы тебе платили больше.

Когда Лабре ушел, Маликов выдвинул нижний ящик стола и включил магнитофон. Затем достал миниатюрный чувствительный радиомикрофон. Мягко постучал по корпусу, убедился, что «магический глаз» магнитофона реагирует, прицепил микрофон к ремешку часов и, прикрыв запястье потертым рукавом рубашки, решительно поднялся.

Увидев вошедшего, Ковский молниеносно напустил на себя деловой вид и принялся что-то строчить.

– Ты когда-нибудь научишься стучать? – сердито спросил он, откладывая ручку.

Маликов сел на жесткий деревянный стул с прямой спинкой.

– Через пять часов Шерман приземлится в аэропорту Кеннеди, – сказал он. – Нам известно, что он путешествует в гриме и по подложному паспорту. Мы не приветствуем его кандидатуру на пост президента. В связи с этим есть предложение – предупредить американскую полицию.

Ковский уставился на него мутными глазами:

– И что?..

– Полиция будет вынуждена принять меры. Пронюхают газетчики, разразится скандал. Шермана не изберут президентом, – объяснил Маликов.

Красные пятна гнева появились на лице Ковского. Если бы он догадался об этом сам! Но поздно: все, что исходит от Маликова, принять нельзя.

Именно на это Маликов и рассчитывал.

– С каких пор ты мне диктуешь?! – выкрикнул Ковский дрожащим от ярости голосом. – Твое дело – выяснить, зачем Шерман прибыл в Париж и о чем Дори говорил с Гирландом!

– Анонимная телеграмма, отправленная американской полиции, погубит Шермана, – безучастно повторил Маликов. – Я считаю, что это наша обязанность.

– Ты напоминаешь мне о моих обязанностях?!

– Да.

Ковский свирепо буравил глазами гиганта, так спокойно сидевшего перед ним.

– Поостерегись! – закричал он. – Одно мое слово, и тебя сошлют в Сибирь! Ты должен выполнять приказы, остальное не твоего ума дело. Я не собираюсь выслушивать твое мнение, никого оно не интересует, ты, ничтожество!

Он так рассвирепел, что перестал бояться.

– Если мы отправим эту телеграмму, Шерман наверняка не станет президентом Соединенных Штатов, – невозмутимо продолжал Маликов.

– Ты так думаешь, болван?! – срывающимся голосом зарычал Ковский. – Разве мы уверены, что этот человек – действительно Шерман? У нас есть только слова идиота Дрины! Если это и в самом деле Шерман – а я сомневаюсь – и мы предупредим американскую полицию, тогда как мы узнаем, зачем он сюда приезжал? Как только в ЦРУ сообразят, что мы его разоблачили, они устроят ему прикрытие, и мы ничего не найдем!

– Нам ничего не придется искать. Наша цель будет достигнута.

– Ты трижды дурак! Сколько раз мне повторять?! Нам нужно выяснить, зачем он приезжал в Париж. Пока Шерман верит, что все прошло гладко, он у нас в руках.

– Но он будет у нас в руках, если мы пошлем телеграмму, – спокойно сказал Маликов.

– Убирайся!!! – Ковский стукнул кулаком по столу. – Делай, что тебе говорят. Выясни, зачем здесь был Шерман!

Тонкая улыбка осветила каменное лицо Маликова.

– Это ваш приказ?

– Да!

Маликов кивнул и встал.