Запах грозы

— Ты создана для моих ласк, Мэй. — с шипением бормочет Моррисон и второй рукой, пробирается к моей попке. Я вся в его паутине. У меня нет слов, чтобы как-то отреагировать на сказанную им фразу. Лишь прогнувшись в спине, подтверждаю, что он прав. Грэм ловит намек и играет мизинцем с резинкой моих трусиков. А я замираю, ожидая, чем кончится эта игра. Ахнув ему в рот, стискиваю ноги, едва он запускает пальцы, что изводили сосок, под плотную, эластичную ткань. Черт, наверняка, мое белье, на последнем месте по сексуальности, но сейчас плевать. Абсолютно! Поглаживания, которыми меня мучает Грэм, ничто, по сравнению с тем, что он готовится провернуть потом. Я вновь прикусываю его за верхнюю губу, ощутив неистовый кайф, что доставляет его ласка. Клитор вот-вот взорвется от возбуждения и от медленных манипуляций парня. Он чувствует, что я плавлюсь, и, взяв мою ладонь, направляет к своему стояку. Я дура. Ему так же, как и мне нужны прикосновения. Но, прежде чем взяться за главное, я нахожу лазейку под его футболкой и нежно рисую круги на животе и груди. Он как пластичный металл, как с любовью вылепленная скульптура и я изучаю выпуклости, точеные грани, неровности и места, что прекрасны, даже на ощупь. Грэм постанывает, когда я берусь за собачку и тяну молнию вниз. О его желании, говорит пламенный поцелуй, не заканчивающийся после того, как я обвиваю ладонью член, а разгорающийся в геометрической прогрессии. Он ест меня. Медленно, смакуя кусочки и разбираясь, чем я еще приправлена, какая внутри меня экзотическая специя.

— Я кончу тебе в ладонь, детка. — Облизывает мои губы Грэм и покрывает слюной подбородок, желая опуститься ниже, но всему препятствует чертов спальный мешок. Я отклоняю голову и выдыхаю так, будто нахожусь в горящей комнате, и выплевываю дым. Рука у меня между ног, сбрасывает скорость, а зубы Моррисона, едва-едва подцепляют кожу на моей шее.

— Хочешь, чтобы я умерла от остановки сердца? — как в бреду, шепчу я.

— Я хочу, растянуть твое удовольствие. Одна украденная секунда, станет бесконечностью для меня.

Он говорит правду. Время наш союзник.

— Мне нравится, Грэм. Не останавливайся.

— Знаешь, сейчас бы я, раздел тебя, уложил на лопатки и вылизывал так долго, как ты бы могла выдержать. А потом, ты бы встала на колени и отсосала мне до потери пульса.

От таких грязных фантазий, я вытягиваюсь струной и испытываю чистейший оргазм — дикий, неразбавленный, с калейдоскопом красок в глазах. Грэм затыкает мне рот, своим языком, предупреждая крик, и кончает от моих крученых штучек, что получает его раскаленный ствол. Даже не видя эту картинку, я догадываюсь по выпуклым венкам под подушечками пальцев, что всё делаю правильно. Немного сбавив обороты, размазываю каплю, спермы по головке и произношу:

— Хотелось бы узнать какая она на вкус. Протиснуть кончик языка в уретру и наблюдать, как ты тяжело дышишь.

— Я отшлепаю тебя, за такие словечки.

— Почему? — скольжу губами по его губам. — В постели, люблю совершать всякие глупости.

— Я тоже. Но не доводилось слышать такое вслух.

— Оу, значит, я хоть в чем-то превосхожу всех твоих бесчисленных подружек.

— Я просто трахал их, они не были моими подружками.

— Скажи снова.

— Что сказать? Что я трахал других девчонок?

Я нагло хватаю Грэма за голую задницу, к коей без труда пробираюсь и улыбаюсь:

— Повтори.

— Я трахал девчонок, но тебя трахну так, что Стью придется вызывать реанимационную бригаду.

Мой едкий смешок, сопровождается тем, что я вонзаю ногти ему в ягодицу и рычу, показывая, что ни черта ему не верю.

— Посмотрим. Предполагаю, что это случится не скоро.

Грэм сковывает меня руками и нахмуривает брови.

— Теперь, малышка, тебе от меня не скрыться. И пошла на хрен Моника. Я хочу, видеть перед собой, только эту упругую попку в бабушкиных панталонах.

— Чего?!

Совсем забывая о Флориане, мы смеемся, и он крепко обнимается, на ментальном уровне, посылая мне пожелания сладких снов.

— И совсем они не бабушкины. Я купила их в дорогущем магазине. — Оставляю последнее слово за собой и закрываю глаза, впитывая запах Моррисона, что кажется, будет преследовать меня вечно. Запах секса, машинного масла и никотина.

ГЛАВА 14. ГРЭМ