Запах грозы

Когда мне все же удается поймать захмелевшую птичку, я не могу бороться с нетерпением, и всё мое поведение демонстрирует, насколько я соскучился по ней. Безумное пепелище, остается после нашего огненного секса в машине. По дороге туда, где я был счастлив не единожды, мы с Мэй держим рот на замке. Нам ни к чему сейчас слова. Главное, она меня прощает и верит в то, что Сирша и я, спали в одной постели без какой-либо мутной подоплёки.

Видя озеро Мичиган из окна «Мерседеса», Мэй загадочно улыбается и едва авто тормозит, она выскакивает из салона и спешит на берег, чтобы вдохнуть осенний воздух с влажными примесями и ароматами водных растений. Я ровняюсь с ней и накрываю ее открытые плечи своим пиджаком.

— Что у вас стряслось с Флорианом?

— Хочешь начать с самой меньшей из зол? — привычно хмурюсь и обнимаю Мэй со спины, крепко сцепляя свои пальцы под грудью девушки.

— Наверное. — Сухо отзывается она, и я глубоко вздыхаю, чем вынуждаю ее прогнуться вместе со мной.

— Мой друг оказался лицемером. Много лет я думал, что никого нет ближе него, но, увы, Фло обыкновенный лжец.

— А конкретнее?

— Хочешь, чтобы я вспомнил о вашей стычке в больнице?

— Грэм…

— Тихо, — я сдуваю прядь волос с ее уха и шепчу. — Ты была там, остальное неважно.

— Слышал бы ты его слова. Будь я с характером Моники, давно бы забыла о тебе.

— Но ты не Шай. Кстати, как она? Я счастливчик, потому-что, больше не видел твою подружку.

— Нормально. Хотя я настороженно к ней отношусь. Она влюблена в тебя. Факт. А ее извинения…

— Она просила у тебя прощения? — я чуть растрясаю малышку.

— Да, не так давно, ерунда.

— Ладно, не буду спрашивать, за что она извинялась.

— Спасибо. — Мэй улыбается, и нет ничего лучше этого мига.

— И тему с Фло, мы тоже закрываем. Согласна?

— Ага, а что с угрозами? Это же не шутка?

— Нет, — кажется, настало время рассказать ей обо всем. — Ты ведь никуда не торопишься?

— Не-а.

— Давай присядем.

Я пятюсь назад, держа девушку за талию, и сажусь так, что Мэй приземляется ко мне на колени. Чтобы видеть меня, она делает пол оборота, и обвивают мою шею руками.

— Не скажу ни слова, пока, ты не закончишь.

И Мэй сдерживает свое обещание. За полчаса, которые я трачу на рассказы о наркотиках, Сазерленде и Вентуро, Мэй ни разу не пикает. Только с моим финальным вздохом, прижимается всем телом и бормочет, что я должен был рассказать обо всем намного раньше. Не знаю, права она или нет, но сейчас тоже неплохо. Мы с ней всегда были ментально близки, но теперь, наша связь усиливается и ей легче принять горькую, грязную, мерзкую правду обо мне.

В город мы возвращаемся, как мне думается, совсем другими по уровню понимания. Моя правая рука ни на секунду не отпускает бедро Мэй, а она кладет голову мне на плечо и моргает при каждом встречном блике фар. К концу поездки, я несу сонную малышку по подъездной дорожке ее дома в районе «Уиннетка» и слышу голос родного отца. Я охреневаю, замечая его у дуба, что растет с правой стороны дома с белыми ставнями и крыльцом на высоких белесых опорах.

— Какого черта, ты тут потерял?

— Тебя. Заставляешь меня тратить силы на перелет из Чикаго в Балтимор и обратно. Отнеси девушку, я буду ждать в кафе возле хозяйственного магазина.

Ответить так, как он заслуживает, я не могу, потому-что, Мэй сладко мурлычет в моих объятиях. И вместо посылания отца в тернистый путь, я стучу ногой в дверь. Эмма Эплби в домашней одежде и тапочках, округляет глаза и шепотом предлагает войти. Я в два шага подбираюсь к дивану в гостиной, укладываю Мэй и перед тем, как отправиться на встречу, целую ее. Миссис Эплби, хлопает меня по спине и произносит:

— Спасибо, что позаботился о ней. Зря она пошла на свадьбу Майка.

— Поверьте, никто не посмеет сплетничать о Мэй, после ее искрометной, поздравительной речи.

— Боже… — Эмма разворачивает плед, что лежал в кресле. — Грэм, я правильно понимаю?

— Грэм Уильям Моррисон. — я протягиваю руку, и женщина пожимает ее, немного приподнимая уголки губ.

— Я передам ей, мистер Грэм Уильям Моррисон, что вы мне понравились. Доброй ночи.

— До свидания.

Огонек тепла разгорается в приветливое пламя, и я в отличном настроении покидаю особняк семьи Эплби.

***

В забегаловке, в которой продают только вафли и блинчики с клиновым сиропом, мой папаша, восседает за стойкой с кружкой ядреного кофе. Я медленно подхожу, отодвигаю табурет на длинных ножках и сажусь. Передо мной мгновенно появляется точно такая же тара с черным, как чертоги Аида напитком.

— О чем ты хотел поговорить, и давай быстро.

— Я не хило вляпался сынок.

— Неужели? Это ты о Натали или о другой тёлке?

— Брось, с Андервуд тот раз был единственный и то, по причине того, что я изрядно напился.

— Черт, большей чуши, мне не доводилось слышать.

Я достаю смятую купюру и пригвождаю к столешнице. Отец косится на меня, а затем достает телефон и толкает его ровно до моей чашки. Что ж, посмотрим. Я снимаю блокировку и вижу открытое видео-окно. Нажимаю. Офис отца, Вентуро и серебристый кейс в котором, по меньшей мере, два фунта героина в разных по весу пакетиках. Я отталкиваю смартфон и интересуюсь:

— Зачем?