Запах пепла

«И если умирает человек, с ним вместе умирает…» Как там дальше? Первый поцелуй, и бой, и снег?.. Много чего, согласно советской поэтической классике. «А коли вдруг дал дуба пассажир? Багаж-то вроде остается жив? Пусть не багаж, а лишь ручная кладь… кому теперь вещички забирать?» Про себя удивляясь цинизму неведомо откуда возникших в голове строчек, Светлана на всякий случай оглянулась: уж не воскресший ли Позоров нашептал на ухо?.. вполне в его стиле! А потом предприняла еще одну попытку пробиться сквозь хитросплетения невидимой, но прочной паутины, не позволяющей приблизиться к тайным хранилищам потерянных у воздушных ворот столицы вещей.

– Если Вы случайно оставили, забыли либо утеряли какую-либо вещь в салоне самолета, – снова начала повторять заученную фразу приятная молодая особа, отгороженная от пассажиропотока высокой стойкой с метровым стеклом поверху, – То Вам следует обратиться…

– Да не я, не я! – затараторила не слишком аккуратно причесанная дама, в которой Светка, мимоходом глянув в ближайшее зеркало, с трудом узнала себя, – Говорю же: здесь, точнее не здесь, а в самолете, умер мой коллега, друг. А его вещи…

– К сожалению, такое случается. Но багаж покойного пассажира, должным образом зарегистрированный при посадке…

– Да не было у него багажа!

– Откуда Вы знаете?

– Да уж знаю! – перестав сдерживаться, уже в голос вскричала просительница и чуть не добавила: он же прямо из моей койки отправлялся, какой там на фиг багаж?! И еще подумалось: вот так мастерица слова, елки-палки! Как бы обойтись без проклятого словечка-паразита «Да»? Нет, не вышло…

– Без паспорта пассажира, являющегося владельцем оставленных вещей…

– Да не могу я представить его паспорт, он в морге!

– Паспорт? – наивно переспросила регистраторша, и Светку прорвало.

– Да какой, к черту, паспорт!! Он, владелец, Борис Шацкий, в морге! Был. А сейчас едет в холодильнике на колесах прямиком в Питер! А у него был… должен быть с собой только ноутбук и еще спортивная сумка, никаких чемоданов! Да вы только пустите меня в эту камеру, я тотчас узнаю!

– Женщина, пожалуйста, не кричите, успокойтесь. Это же порядок такой, без паспорта забытые вещи выдавать не положено. Сереженька!.. – позвала дама за стойкой проходившего позади нее маленького мужичонку в огромной форменной фуражке, скрывавшей абсолютно лысую голову, – Сергей Сергеевич! На минуточку, тут вот девушка просит…

«Не просит, а настоятельно требует. Но за «девушку» спасибо» – едва не встряла Светка, но вовремя прикусила язык. И как выяснилось, совершенно напрасно. «Сереженька», оказавшийся начальником службы, ведающей как раз всеми багажными делами, мельком взглянул на ничего не значащее в Москве телевизионное удостоверение и слово в слово повторил все, неоднократно выслушанное от его подчиненной.

– Но, поскольку указанный Вами пассажир действительно умер в полете, его ручная кладь, согласно действующим правилам, может быть выдана иному лицу на основании…

Из последовавшей длиннющей тирады Светке удалось запомнить ЗАГС (это еще зачем?), нотариуса, законных наследников и администрацию аэропорта.

– Правда, – продолжил явно гордый своими доскональными познаниями багажный начальник, – Предварительно следует уточнить, не была ли указанная кладь отправлена обратным рейсом в аэропорт вылета, как тоже бывает…

А вот если вещички улетели-таки за океан, тогда не обойтись без длительной и далеко не всегда плодотворной тягомотины с запросами, ответами, консульствами и прочее, прочее, прочее.

Понятно. Итак, сейчас получить чертовы шмотки не удастся, однозначно. Жалко, особенно ноут, точнее его содержимое. Хотя ничего особо срочного во всем этом, в общем-то, нет. И она, про себя в сердцах плюнув, отправилась к аэрофлотовской стойке, чтобы через два часа вернуться в родной город.

В душном салоне крылатого челнока, призванного носить туда-сюда нескончаемую череду вечно спешащих соотечественников, пришло осознание: а она ведь совсем не переживает! То есть не горюет, в общепринятом смысле этого слова, как, наверное, надлежит невесте, потерявшей безвременно канувшего в небытие жениха. Положено рыдать, посыпать волосы… чем? землей, пылью, пудрой?.. биться головой обо что попало, обвязаться черным крепом, или как его там. А ей и мысли такой не пришло. Получается, бездушная ты. Ну и бог с ним, душа в таких делах не помощница. Наплачемся еще, вот похороним, и начнем. Как там Борькины-то?

В Пулково встретило еще одно неприятное известие: хоронить придется уже двоих – Ада Самойловна Шацкая скончалась, не дождавшись возвращения сына – ни живого, ни мертвого. Мать с единственным потомком не отличались заметным сходством при жизни – у небольшой, кругленькой провинциалки-хохотушки он вырос высоченным, худым, и постоянно мрачным. А умерли почти одинаково.