Запах смерти

– Во-первых, ты должен перестать себя истязать, – сказал Пол. – Во-вторых, наконец-то с возвращением тебя в страну живых. А то мы с Шарлой весь прошлый год о тебе переживали, после того как… ну ты знаешь.

– После развода?

– Да, развода, – деликатно согласился Пол. – Ты тогда стал затворником, ушел в свою раковинку, замкнулся. Я понимаю, в тех твоих перипетиях приятности не больше, чем чпокаться об асфальт, но Мейс годичной давности в ответ на любой намек о свидании просто послал бы подальше. А теперь глянь-ка – уже думаешь о встрече с какой-то няшечкой…

– Эта няшечка меня отчекрыжила, типа ни за что.

– Ты бы знал, сколько раз меня чекрыжила Шарла, прежде чем поняла, какой я вежливый и обходительный, и в конце концов уступила. – Пол допил пиво и встал. – Тебе действительно имеет смысл ей позвонить. Сделай вид, что речь идет о Вире.

* * *

Уважаемый офицер Гимм.

Я хочу проинформировать вас насчет Виры, продолжающей в настоящее время подготовку в качестве собаки по ОЧТ (обнаружению человеческих останков). Но сначала я должен извиниться за то, что пригласил вас в такой хамской манере. Это было неуместно, и я глубоко сожалею, что сейчас между нами возникла некоторая неловкость.

Вытаращившись на свой имейл, я нажал на удаление. Пол был прав: надо перестать себя изводить. С Киппи Гимм я ощутил внутреннюю связь и дал ей добро. Конечно, может статься, во мне больше от Петера Лорре, чем от Кэри Гранта[20]… Ну так подайте на меня в суд. Извините, что приоткрыл карты. Но я же не подошел и не щелкнул бретелькой ее лифчика «заместо здрасте».

Была почти полночь, когда я, по совету Пола, решил все же связаться с Киппи Гимм. В визитке, которую она мне оставила, указывались ее телефон и имейл; можно было позвонить, но я пошел по этому дурацкому обходному маршруту. Решил, что лучше написать о недавней тренировке Виры, без упоминания каких-либо странностей, что могли или не могли иметь место между нами. И тут зазвонил мой сотовый.

Номер я узнал – еще бы, – тем более что он лежал передо мной на столе. В горле застыл комок с бильярдный шар, но тем не менее я крякнул в трубку:

– Алло?

– Помнишь наш разговор о Вире? – без обиняков спросила офицер Гимм.

– Да.

– Насчет того, что она в определенном смысле особенная?

– Ну да, – повторил я.

– У меня для нее есть тест. Прямо сейчас.

Глава 18

Никогда еще я не проезжал через Корейский квартал в час ночи. Мы с Вирой ехали по Лоуренс-авеню, прозванную моими соотечественниками-чикагцами «Сеул-драйв» из-за корейских магазинов, теснящихся по обе стороны улицы. На Пуласки я повернул направо, после чего поехал на поводу у телефонного навигатора, рассчитывая с его помощью прибыть по адресу на Северном Мейфэре (какое-то бунгало, судя по присланной эсэмэске от Киппи). Каким-то чудом я умудрился втиснуть свой пикап на единственный свободный пятачок – через улицу и две двери от места назначения. В зазор между бампером моего пикапа и припаркованным впереди «Субару» мог бы протиснуться разве что новорожденный.

Перед бунгало, о котором шла речь, стояли два патрульных авто. Между полицейскими машинами виднелся невзрачный белый фургон – судя по всему, муниципальная труповозка. После того как детективы и криминалисты закончат здесь свою работу, она повезет жертву в судмедэкспертизу на вскрытие. А те две машины, что в этот час перегородили проезд в Северном Мейфэре, принадлежат, видимо, детективам 17-го округа. В тот момент, как Вира у меня спрыгнула на тротуар, на переднем сиденье «Субару» я заметил пару теней – должно быть, детективы в штатском.

Вообще-то являться на место преступления, где никаких останков искать не надо – вот они, – да к тому же без официального пропуска, у меня не заведено. Я посмотрел на Виру с мыслишкой, а не сигануть ли нам обратно в пикап и не убраться ли отсюда куда подальше, пока соседний детектив не начал задавать вопросы, на которые у меня нет ответа. Но тут на ступеньках бунгало я разглядел Киппи Гимм, смотрящую в нашу сторону, и мы направились к ней навстречу. Я неохотно надел на шею Виры тесный ошейник и пристегнул его к поводку. Приходилось сводить к минимуму проявления ее излишней живости (хватит с меня броска на Чампайна), поэтому, когда мы среза́ли путь между спецфургоном и одной из машин, я нервно вздрогнул, когда заметил на заднем сиденье фигуру, мешком сидящую с укрученными за спину руками.