Запах смерти

– Нужен Стивен Хокинг или еще кто-нибудь на пару парсеков умнее, чтобы объяснить, к чему я клоню, но обонятельные рецепторы в собачьем носу действительно поразительны. Хотите сверхъестественного – эти самые рецепторы сверхъестественны настолько, что позволяют собакам распознавать тысячи и тысячи различных запахов, а в случае Виры, я думаю, еще и анализировать. Она создает связи, устанавливает отношения… Соединяет меж собой точки, – заключил я. – Думаю ли я, что Вира – некая собака-призрак из иного мира? Нет, черт возьми. Вира – это просто Вира; Леброн Джеймс[39] от собак-находчиков.

Глава 37

– Почему она все время гавайская? – спросил я вежливо – настолько, насколько того позволяли мои вкусовые рецепторы. Вместе с детективами Хэнсоном и Марром мы сидели за кухонным столом и пластиковыми вилками ели с бумажных тарелочек пиццу. Собаки скучали в других комнатах. Думаю, один и тот же запах изо дня в день утомил даже их.

– Он каждый вечер пытает тебя канадским беконом и ананасами? – спросил детектив Марр.

– Ты полегче, – сказал Хэнсон, шлепая себе на тарелочку третий кусок. – Тот, кто покупает пиццу, выбирает и начинку.

– Но расходы-то несет департамент, – уточнил Марр.

Я посмотрел на Хэнсона.

– Хорошо: тот, кто физически забирает пиццу и привозит ее на конспиративную квартиру, выбирает и начинку.

В ЧУПе объяснили, почему мне не дают заказывать еду на квартиру самостоятельно. Им нежелательно, чтобы я разглашал этот адрес кому бы то ни было, даже своим родителям. Так что мне еще повезло, что Киппи и ее напарнику позволили время от времени ко мне наведываться. Честно говоря, я ждал их с минуты на минуту (надеюсь, с пивом).

– Ты сообщишь малышу, что сказала та мадам из «Серебряных годов»?

Хэнсон перестал жевать.

– Малышу и без того есть о чем волноваться.

– Но я ведь теперь здесь, у вас за пазухой? – уточнил я.

– Когда стрелок первый раз позвонил в «Серебряные годы» с этой своей уловкой насчет жилья для матери, директор черкнула себе в ежедневнике его имя.

– Интересно, какое?

– Райд Мейсон, ни больше ни меньше.

– Отрадно знать, что у моего убийцы есть чувство юмора, – невесело хмыкнул я, отодвигая недоеденный кусок. Есть как-то расхотелось. – Парни, я тренирую собак и стараюсь быть для вас полезным всякий раз, когда что-нибудь всплывает. А теперь вот хожу с эдакой мишенью во всю спину… Чертовски досадно.

– Вот видишь, что ты наделал? – Хэнсон укоризненно посмотрел на Марра. – Взял и расстроил человека… – Он снова повернулся ко мне: – Пока мы с Марром здесь, ты в безопасности. Даже эту свою герлфрендшу можешь привечать.

– Она мне не герлфрендша.

– Да ты что! – вскинулся он. – А вот теперь ты меня чертовски расстроил.

– Я поотменял все свои занятия. На звонки по работе вынужден отвечать отказом, – посетовал я. – Хотя у самого на счету осталось всего шестьсот баксов.

– Ничего. Можно соорудить страничку на «ГоуФандМи»[40], – рассудил Марр. – Фото тебя и собак с припиской: «Пожалуйста, не дайте нас убить».

– А она точно разойдется по Сети? – усомнился Хэнсон.

– Если я займусь страницей, малыш, могу я рассчитывать на десять процентов?

– Да не вопрос, – оживился я, толком не зная, всерьез они это или по приколу. – Что нового на сегодня?

– Кое-что ободряющее для тебя, – сказал Хэнсон. – Когда я общался с той дамой из «Серебряных годов», она мне сказала, что у человека на том конце провода был «белый» голос. Я уверен, у меня она распознала мой «черный». Даже не знаю, обижаться или нет.

– Обижаться тебе не положено по старости, – заметил Марр и повернулся ко мне. – А еще жаль, что у тебя ноги не как у пигмея.

– То есть?

– У тебя размер сорок два, и такой же отпечаток обуви найден в лесу возле твоего дома. И на почве возле тех сосен в Гомсруде тоже сорок второй.

– Это нам что-то дает?

– У нас есть кое-какие фотографии, гипсовые слепки, – ответил Марр, – но не думаю, что наш преступник настолько глуп, чтобы на двойное убийство напяливать ботинки индивидуального пошива.

– Послушай, малыш, я понимаю, для тебя это все удар ниже пояса – но поверь, ты первый, кому я позвоню, если у нас что-нибудь проклюнется, – сказал Хэнсон. – Мы опрашивали и перепроверяли соседей Чампайна. Никто не помнит, чтобы у него на подъездной дорожке или на улице перед домом стояли другие машины, кроме его «Понтиака», который он всегда держал в гараже. Мы сняли отпечатки с каждого дюйма его лачуги. Но, за вычетом отпечатков Чампайна и его сынка, твоих и пленниц, – детектив покачал головой, – мы пока в тупике.

– Скоро что-нибудь да проявится, – сказал Марр. – Погиб полицейский, и хотя мы одинаково стараемся раскрывать все убийства, но это уж слишком близко к дому. И если тебе от этого легче, то когда мы его поймаем – а мы это сделаем, – то пятьдесят на пятьдесят его вынесут вперед ногами.

– И здесь задействованы не только мы, – добавил Хэнсон. Эти двое объединились, чтобы поднять мне настроение. – Если ты видел заголовки, то этот во всех передовицах. Мы работаем с полицией Лансинга, с их детективами. Свою помощь предложило даже ФБР, их чикагское отделение.