Запах снега

Взмокшая спина медленно остывала, сквозь прорехи рубахи поглаживал ледяной ветер. Но Лит не мерз. В голове, как всегда после разговора с самим собой, прояснилось. Лит перекатывая за щекой косточку терна, напряженно думал. Как к ним подобраться? Лучник проклятый следит, да и вообще их многовато. Не дубы же они ждать, когда поочередно положат? Нахрапом тут не кинешься. Пойти следом и поочередно подстеречь? Они лошадей заберут, уже выпрягли из фургонов. Добычей навьючат, зашагают. Небось, на хуторе каком-нибудь заброшенном логово имеется. Большая шайка.

Коренастый мужчина отпихнул незадачливого лекаря. С трудом натянул на замотанное плечо куртку, пошел к фургону:

— Ну, живой?!

— Нет, ваша милость, кровцой изошел, — сказал один из склонившихся над телом.

— Будь проклят тот день, когда я вас нанял! Я же велел одного из троих живым оставить. Одного! Трудно было запомнить?

— Вас, ваша милость, не поймешь, — нагло заметил разбойник в рваном алом дублете. — То режь всех подряд, то вам живые понадобились. Мы же даже ни единой бабы для согреву не оставили. Все как вы велели.

— В бабах зараза, я же объяснял! — рявкнул коренастый. — А для вопросов эти трое были нужны.

— Мы люди темные, — скорбно сказал Алый. — Вы, если кто для вопросов нужен, забирайте. У вас на юге очень даже просто с мертвяками разговаривают. Сплошь некроманты заумные.

— Ты мне языком поболтай, — зловеще посулил коренастый, кладя руку на рукоять меча.

— А что будет? — угрюмо поинтересовался Алый. — Я здесь две трети людей положил. Мы так не договаривались. Вы-то про баб да серебро болтали.

— Последний раз говорю — пасть заткни. Серебра и тряпья здесь столько, что не увезете. А вот свидетеля вы мне не оставили.

— Так резались они до последнего. Ваша милость сами видели, — пробормотал Алый, и неожиданно покаянно добавил: — Вы уж извините, что пленного взять не словчились. Виноваты.

Коренастый презрительно сплюнул:

— Фургон мой. Остальное барахло забирайте и проваливайте. Мне делом заниматься нужно.

— Будет сделано, ваша милость.

Коренастый внимания на главаря шайки больше не обращал. Поднял голову, — на поляну опускались редкие пушистые снежинки.

— Эй, плащ мой кто-нибудь принесите, — властно приказал коренастый.

— Ну-ка, за плащом его милости сбегайте, — подхватил Алый, и украдкой кивнул лучнику на крыше фургона.

Лит, затаив дыхание, следил. Кто-то из бандитов рысцой отправился куда-то в кусты, остальные, тихо переговариваясь, разбрелись. Один нагнулся, принялся стаскивать с трупа сапоги. Остальные разглядывали тела на поляне, словно не решаясь начать грабеж. Показался разбойник, несущий сумку и скатанный плащ.

— Сейчас, ваша милость, согреетесь, — пробормотал Алый. — У нас не юг, у нас погоды не те.

Коренастый южанин бросил на него короткий взгляд, протянул руку за плащом. В этот миг лучник в него выстрелил.

Каким чудом стрела, выпущенная с десяти шагов, не свалила странного южанина, Лит так и не понял. Взмахнул полураскрытым крылом плащ, — южанин рявкнул от боли, — пробившая плотную ткань стрела засела в левой руке. В следующее мгновение, южанин резко взмахнул здоровой рукой. Коротко свистнуло, — лучник схватился за лицо, сел на крышу фургона.

— Режь! — в ярости взревел Алый.

Звякнула сталь, тут же кто-то завопил от боли. Разбойники били копьями и топорами, дважды раненый южанин вертелся среди них. Его странный, слегка изогнутый меч, не подпускал противников, обрубая наконечники копий и отводя удары легких топоров. Разбойники лезли отчаянно, но один из них уже лежал на траве, второй, раненый в бок, побрел к фургону…

Этого Лит уже не видел, — он сам бежал к фургону. Неслышно вспрыгнул на колесо, подтянулся, — крыша у фургона оказалась добротной, под тканью прощупывались плотно сбитые доски. Лучник лежал, подогнув ноги. На искаженное лицо опускались медлительные снежинки, в левом глазе покойника торчала красивая звездочка из полированной стали. Разглядеть чудную штуку Лит не успел, — ухватил лук, потянул из колчана, придавленного мертвецом, стрелу…

Четверо против одного. Лит глазам своим не поверил, — за какие-то мгновения южанин успел свалить еще троих. Правда и самого зацепили, — с трудом ступал на левую ногу. Но почти все удары разбойников приходились в обмотанную плащом руку. Лит сроду не думал, что от плаща в бою бывает хоть какая польза. Южанин коротко рычал, отбивал удары, умело отступал, бил сам. И главное, не слабел…

«Колдун!» — понял Лит, накладывая стрелу на тетиву. Лук был добротный, но самый обычный, охотничий. Лит несколько раз из похожего стрелял, все мечтал денег подкопить да себе купить. Только вот руки как-то вмиг стали чужими. Не взять ведь колдуна простым железом.

Видимо, разбойники тоже так решили.

— Бежим! — завопил Алый, смахивая со лба кровь.

Четверо оставшихся на ногах кинулись к лесу. Колдун-южанин опустил меч, провел рукой у пояса. Короткий взмах, — разглядеть, что полетело вслед разбойникам, Лит не смог, но бегущий Алый вдруг пошатнулся, замедлил шаг. Колени его подогнулись, и разбойник, так и не издав ни звука, ткнулся лицом в траву.