Запах снега

Лит потянул за штаны мертвеца, и тело послушно сползло из двери. Тоже оказался смуглый, сильно загорелый. Видно, один из слуг колдуна. Кто-то ему метко ножичком в горло засадил. Лит на всякий случай перевернул труп лицом вниз, взгляд прищуренных глаз южанина уж очень нехорошим показался. Кто их знает, этих прихвостней колдовских.

Короткая куртка с бронзовыми нашитыми бляхами задралась вместе с желтой рубахой, и на спине мертвеца Лит увидел чудную татуировку: корабль с парусом, к кораблю неведомое чудище тянется пастью разинутой. Само чудище скрывалось где-то в штанах, видимо, восседало прямо на заднице мертвеца. Жуть! Ну и дикари там на юге.

Лит перехватил топор повыше, чтобы в случае чего, было удобнее работать в тесноте, и полез внутрь. Две удобные ступеньки, полумрак. Тепло еще не выветрилось. Под ногами мягко, — ковер. Пахнет кровью и еще чем-то сладким, благоуханным. Да, мертвецов и здесь хватало. Лежали двое, обнявшись. Внизу женщина, — Лит разглядел изящную ступню в мягком белом носочке. Пришлось стащить мертвеца, — ага, еще один южанин. Понаехали тут. Девушка лежала, запрокинув голову. Губы разбиты, на щеке кровавые ручейки, набежавшие из сломанного носа. Красивая девушка. Но явно не королева. Темноволоса и явно помоложе будет. Наверное, не старше углежога глупого.

Лит растерянно присел, осторожно взял девушку за тонкие запястья и попробовал посадить. Нехорошо, что она так валяется. От движения звякнули украшения, — наряжена красавица была богато, — одних браслетов не меньше трех десятков. Тело, хоть и тронутое неживой тяжестью, оказалось послушным. Лит усадил мертвую спиной к чему-то мягкому, — вроде бы лежанка узкая, вся подушками заваленная. Одну из подушек Лит сунул под затылок девчонке. Длинные шелковистые волосы закрыли окровавленное личико. Нарядное платье под левой грудью блестело мокрым, — туда ее сталью били, и не один раз. В руке девушка сжимала широкий короткий кинжал. Значит, тоже дралась. Эх, и что же боги такую миловидную не пожалели?

За спиной раздался стон. Лит дернулся, стукнулся макушкой обо что-то висящее, звонко зазвеневшее. Рванулся назад, распахнул дверь. Серый снежный свет неохотно вполз в тесноту фургона. Лит рассмотрел еще одну фигуру, скорчившуюся под пристроенным к борту фургона разбитым столиком. Королева смотрела сквозь упавшую на лоб светлую челку. Бледные губы разлепились:

— Привет, лесовик. Знала, что придешь…

Глава пятая

23-е число месяца Старухи.

Медвежья долина, замок «Две лапы»

— Куда ломитесь, оголтелые? — закричал стражник, но трое псов уже вырвались на свободу. Цуцик, удачно наступив на спину Шурфу, протиснулся первым. Вслед заорали:

— Дарки блохастые!

В другое время Цуцик доходчиво объяснил бы, что боевые псы блох не носят, но сейчас не до того было. Псы пролетели по мосту, скатились вниз по узкой тропинке, — ближайшие заросли были у реки.

С облегчением отойдя от любимого вяза, Цуцик понюхал воду. Рыбкой пахнет и льдом близким. Да, Хозяйка в эту пору любила за рыбой поохотиться. Самый жор у подводных. Цуцик и сам рыбку любил. Впрочем, нормальный боевой пес должен все подряд жрать.

Цуцик происходил из самых чистокровнейших хаски. Кто будет спорить, что нет более славного племени в собачьей природе? Цуцик по праву считал себя не последним представителем рода. Крупный, кажущийся еще представительнее из-за пышной шерсти, дымчато-серый, с воинственной черной «маской» и роскошным хвостом, пес знал себе цену. И всеми силами пытался увеличить популяцию чистопородных хаски в Долине. Впрочем, в связи с малочисленностью местного собачьего племени, да и просто по широте души, Цуцик считал неучтивым отказывать во внимании представительницам иных пород. В общем-то, они все симпатичные.

Цуцик был высокоинтеллектуальным и здравомыслящим кобелем.

Из зарослей выкатился взъерошенный Шурф, за ним юный рыже-белый Цукат. Командир отдал приказание коротким рычанием, и псы помчались по приречной тропинке.

Утренние и вечерние пробежки — это святое. В свое время Цуцик приложил немало труда, выпрашивая у Хозяйки эту привилегию. Веселее, конечно, гулять с самой Хозяйкой, или с кем-нибудь из Своих. Но люди вечно заняты, а псам необходимо пробежаться. Через Понимающую удалось доказать обоснованность ежедневных тренировок. Хозяйка сказала что «на хвостатого возлагаются функции патруля ближнего действия». Цуцик знал, что, несмотря на шутливость формулировки, на него надеются всерьез. С тех пор «начальник ближнего патруля» получил под свое начало двух новобранцев, — вернее, родственничек Цукат родился здесь, в Долине, а черного, как сажа Шурфа еще щенком подобрали в одной спаленной деревеньке, очень далеко от Долины. Работать командой было, понятно, веселее. Имелись на счету «ближнего патруля» и подвиги, но лишний раз вспоминать их Цуцику мешала врожденная скромность.

Псы выскочили от реки к Хуторской дороге. Бежалось замечательно, — земля подмерзла, когти уже совершенно не скользили. Шурф не отставал, хотя порядком устал. Что делат, — не всем повезло родиться хаски.