Запах снега

— Крут нравом милорд. Но отходчив. Узнаешь полезное — за наградой дело не станет. «Корону», а то и две, обещаю. Поболтай с соседом. А завтра на заработки поедешь. Отдохнешь в повозке, покормят до отвала — благородная жизнь.

Лит глянул на улыбающегося господина Ирнима, и отчетливо понял, что если и отправят куда завтра, то на дно реки. Угораздило лишнее услыхать.

Но пока господин Ирним потрепал по плечу и заботливо спросил:

— Есть-пить хочешь?

— Благодарствую, — Лит потрогал ушибленный бок. — Милорд, нельзя ли мне на работу свой топор взять? Инструментом привычным рубить сподручнее…

— Топор? Конечно, топор, — господин Ирним улыбнулся. — Будет топор. Ты же наш человек. Работник. Тут, кстати, твой дядька вертелся. Заботливый у тебя родственничек. Надо бы вам повидаться. Я как раз об этом думал. Ты иди, иди. Придет дядька, и об инструменте позаботимся. А ты поболтай с соседом — дело важное.

— Я что…, я во славу Светлого.

— Именно, во славу защитника нашего, — господин Ирним снова дружески похлопал по плечу.

В свою камеру Лит вернулся не без облегчения. Ребра слева тупо ныли, не везло им — то вег-дич стукнет, то древком пощупают. Теперь вот и обувкой благородной попробовали. Думать особенно было не о чем, и Лит осторожно присел под стеной:

— Сосед, не спишь?

— Рановато еще. Погулял?

— Угу. Удавят меня завтра.

— Что так? Дерзил начальству?

— Вроде того. Тебя вот не разговорил. Меня для того и подсадили, чтобы вызнал твои хитрости.

— Да ну?! Надо же! А я думал для компании рядом сунули. Тестнотища же в этом крысятнике.

— Сразу догадался? — мрачно спросил Лит.

— Я?! Да не в жизни. Так, мелькнула мыслишка и пропала. Хотя вообще-то, я видывал тюремщиков и поумнее.

— Часто сидишь?

— Бывает. Торговая жизнь ох и беспокойная. Ты если хочешь поболтать, поближе садись. А то орем, можем господ охранников побеспокоить.

Лит заглянул в дыру. Сосед улыбался, — зубы у него были ровные, белые, даже в полумраке сияли. Веселый парень, — ишь, подмигивает.

— Ты, лесовик, не нервничай, — прошептал сосед. — Тут кормят и не дует. Привыкнешь.

— Вряд ли. Совсем поганка-дело, — Лит запнулся. Оказывается, сосед не подмигивает — левого глаза у него не было. Лишь темная, страшноватая впадина. Зато правое око смотрело с явным любопытством.

— Ты, пахучий лесовик, видно, одноглазых уродцев ранее не видал, — ухмыльнулся сосед. — Не обращай внимания. Что там стряслось?

Лит шепотом рассказал все. И про жирного милорда с крепкими сапогами, и про ласкового господина Ирнима. Про заказ на хороший уголь, про заработок обещанный. Про таинственное местечко под названием Лампа вспомнил. Должно быть хутор какой-то. Про угрозы утром шкуру содрать, и про каких-то Эйди с Многоликим, что должны пожаловать.

Сосед слушал вроде бы рассеянно, пару вопросов задал. Больше всего его заинтересовало, что дядька Жор прийти должен. Похвалил — не у каждого такие родственники заботливые. Лит хотел сказать, что дядька не родной, да смолчал.

— Ты раньше времени не пугайся, — сказал сосед. — Для того и сунули сидеть-посиживать, чтобы напугались. Погрозят-погрозят, пинка дадут — глядишь и на свободе. Мы же ничего серьезного не сотворили. Отпустят.

— Ну. Камень на шею, да в воду.

— Пессимист ты, — мудрено обозвал сосед. — Не боись. Завтра видно будет. Слушай, а если твой дядька придет, можно через него весточку передать? Да не преступную. У меня на постоялом дворе и вещи, и деньги остались. Попросить бы, чтобы хозяин пиво прислал. Ведь разрешается, за дополнительную плату. Дерут, конечно, ну так мне здесь еще долго сидеть. Ты сам ему скажи, а то заподозрят меня в умыслах немыслимых. Пусть дядька заглянет на постоялый двор «Гнедой скакун». Там поймут. А дядька половину «короны» заработает.

Сквозь дыру Лит видел, как сосед скинул сапог, извлек откуда-то серебряную монету.

— Держи.

Лит повертел «корону». В последний раз держал полновесное серебро года четыре назад, еще при жизни деда. Надо же, видно, сосед действительно по торговой части шустрит.

Дядька Жор пришел вскоре. Видно выдернули из гостиницы. Встрепанный, напуганный. Охранник вывел Лита во двор, но сам торчал в двух шагах, говорить было неудобно.

— Ты это… — дядька Жор пожевал губами, — не думай, я сказал, что ты с дарками сроду дела не имел. Если нужно староста бумагу выправит.

— Да не нужно, — небрежно сказал Лит. — Разъяснилось. Извинились, работу дали. Завтра начну. Хорошо подрядили, выгодно.

Дядька Жор смотрел недоверчиво.

— Все к лучшему, — Лит нагло похлопал возчика по плечу. — Слава Светлому, даже плащ мне дали. И аванс. Вот, зайди в «Гнедого скакуна», за мой счет пива выпей.

Дядька Жор почти с ужасом глянул на монету:

— Ты что, Вонючка?! Куда я пойду? Темно уже, мне к коням нужно. Убытки несу…

— Кружечку пропустишь, остальное твое, — великодушно разрешил Лит. — Возместишь ночевку. Только в «Гнедого скакуна» загляни. Расскажешь, какая со мной ошибка вышла. Вот смеху-то. У меня там подружка работает, пусть ей передадут, что скоро наведаюсь.

Дядька Жор рот раззявил, — видать, не знал, что и сказать.