Запах снега

Лит вздрогнул. Дверь камеры медленно открывалась. На пороге стоял одноглазый. Улыбался белозубо:

— Орать придумал?

Одноглазый оказался ростом невысок. Поджарый, в плечах узкий. Только ухватки волчьи. В руках проволочка о-остренькая. А улыбочка еще опаснее.

Лит попятился, выставляя кулаки.

Одноглазый почесал щеку:

— Брось. Не тявкнул — молодец. Хочешь рискнуть — пошли. А то и правда, удавят как кутенка. За мной вроде как должок. Только тихо.

Лит подхватил плащ. Одноглазый насмешливо качнул головой, исчез. Углежог, втягивая голову в плечи, выглянул в коридор. Сосед уже возился у входной двери. Лит подошел сзади, шепнул:

— Куда? Там стража.

— Вот ты умник. Что ж ты раньше не спросил? — одноглазый на миг оглянулся, оскалился.

Лит разглядел, что щека соседа под пустой глазницей покрыта сетью тончайших шрамов. Почти не разглядишь, но понятно, в крутых переделках побывал ловкач.

Засов лязгнул, дверь дрогнула. Одноглазый, не торопясь, согнул отмычку, теперь из кулака выглядывало лишь тончайшее жало. Мягко толкнул дверь.

— Куда?! — шепотом завопил Лит. — Заметят!

Одноглазый отрицательно мотнул головой, выскользнул в холодную темноту. Ни криков, ни стука. Лит осторожно высунул голову, — понятно, не заметят. Две тени лежали посреди двора, — бесформенные в плащах, лишь из спины одного торчало оперение стрелы. Откуда их подстрелили-то?

Одноглазый ткнул пальцем в узкое оконце знакомого Литу строения, резко показал на ворота. Ага, в доме, стало быть, еще стража имеется. Нужно быстрее удирать. Лит, комкая под мышкой плащ, выскочил во двор. Тут, словно нарочно, заскрипели в доме старые половицы, распахнулась дверь. Лит, дурак дураком, застыл посреди двора. На ступеньках показалась фигура в одной рубахе, кашлянула, окинула взглядом двор…

Беззвучно взметнулась на ступеньки невысокая фигура. Сонный стражник и отшатнуться не успел. Одноглазый, даром что ниже был на голову, цепко обхватил, ткнул врага за подбородок. Стражник захрипел, рванулся, сбрасывая убийцу, но одноглазый держался цепко. Мягко опустил вздрагивающее тело на ступени, — стражник слабо водил руками, слабенько топнул ногой в мягком башмаке. Из дома что-то властно спросили, — одноглазый, не раздумывая, скользнул внутрь. Через мгновение раздался изумленный возглас, что-то треснуло…

Лит рванулся к воротам. Перепрыгнул через мертвое тело, затоптался на месте. В доме дрались, раздался яростный рык. Лит застонал и бросился к дверям. Перескочил через полуголое тело на ступеньках, — стражник смотрел в небо, в зрачках отражались звезды. Из крошечной дырочки на шее капал темный ручеек. Лит заставил себя двинуться дальше, в темной комнате споткнулся о руку, остального тела под опрокинутым столом видно не было. Дальше было светлей, металось пламя свечи, прыгали по стене страшные тени. Здесь были живые, — хрипели, дрались, выкручивая друг другу руки с оружием.

— Вот аванкова задница! Отожрались здесь, — прошипела одна из теней голосом одноглазого.

Лит в замешательстве сделал шаг, другой. Под ногой скрипнули черепки разбитой тарелки. Рычащая пара обернулась, — Лит увидел незнакомое лицо, темное от прилившей крови, и изо всей силы двинул его кулаком. Человек качнулся, выронил оружие. В следующий миг одноглазый ткнул его в бок длинным кинжалом, сделал вращательное движение. Стражник, все с тем же выражением изумления, повалился на табурет. Одноглазый придержал его за одежду:

— Тихо-тихо. Порядок. Сваливаем.

Лит тряс ушибленным кулаком.

— Не стой столбом, — одноглазый дернул соучастника за рукав. Метнулся к двери, попутно успев прихватить со стола кожаный кошель и ломоть хлеба с ветчиной. Двигался одноглазый удивительно быстро. Лит пытался не отстать, снова споткнулся о мягкое. Выскочили во двор.

— Стой! Я первый. Иначе подстрелят, — властно шепнул одноглазый.

С запором ворот он разобрался, словно сто раз их открывал. Проскользнул в щель, замер на миг, повернувшись лицом к соседнему двухэтажному дому и широко раскинув руки.

— Не топчись! — одноглазый выдернул Лита на улицу, окончательно отодрав рукав рубахи. — Туда…

Бежали вдоль стен домов, справа журчала дурно пахнущая река. Впереди замаячил мост, уже мерещилась утренняя серость.

— Сюда, лесовик!

Соскользнули в кусты, к самой реке. Одноглазый сел в бурьян:

— Всё, отдышись.

Лит комкал плащ, никак не удавалось свернуть его нормально. Одноглазый вытер кинжал, сунул за голенище, бережно спрятал отмычку. Отсмотрел бутерброд с ветчиной:

— Вроде свежий. Ну, не могу я жрать их пайки мерзкие. Хочешь половину?

Лит отчаянно замотал головой.

— Не любишь свинину? — удивился одноглазый.

— Вчера накормили, — буркнул Лит.

Одноглазый извлек кинжал, отрезал от ломтя кусочек, принялся с наслаждением жевать.

— А ты ничего. Не сплоховал. Только чего ты кулаком? Там же клинков полно валялось, — одноглазый ткнул бутербродом за спину.

— Не обучен, — сказал Лит, отворачиваясь от проклятой свинины.

— Тоже верно, — одноглазый отрезал следующий миниатюрный ломтик, сунул в рот. — Ты подучись. Здорово ты вляпался.

— Ты их всех порезал?