Запах страха

Бунтовщики видели одно: появившийся из ниоткуда отряд рубит их в капусту. Царские подкрепления, которые они собирались встретить, запершись в Малом Городе, подоспели в самый неподходящий момент. А в другой стороне – Барятинский. Вчера воевода разбил самого Разина, а сейчас наверняка спешит на помощь свежим отрядам. Еще чуть-чуть, и стрельцы прижмут бунтовщиков к неприступным стенам симбирского кремля, отрежут от Волги, и тогда…

– Тикаем!!

Армия, еще пять минут назад наводившая ужас на Русь, перестала существовать.

На самом деле никаких подкреплений Барятинский не получил.

Просто воевода не рискнул атаковать превосходящие силы мятежников в лоб и прибег к хитрости: разделил свое немногочисленное войско на две части и приказал полковнику Чубарову обойти бунтовщиков и напасть с той стороны, с которой они никак не ожидали увидеть врага.

Это была отчаянная ставка. Разберись разинские помощники в ситуации, успей они перегруппироваться, понять, что бьют их многократно уступающие в численности кавалеристы, мятежники бы раздавили войско воеводы по частям. Но не разобрались. Не успели. Не поняли. Не раздавили. Самоубийственная атака Чубарова оглушила бунтовщиков, ввергла в панику, стала той самой соломинкой, что сломала хребет верблюду.

Фактически воевода Барятинский взял бунтовщиков на испуг.

– Не успели мы, Степан, – сокрушенно произнес Фрол, стараясь не встречаться с атаманом взглядом. – Совсем чуть-чуть не успели. Подкрепления царь Барятинскому прислал. Сзади они ударили. Конных – тьма. Залп дали и рубить. А там и воевода подоспел.

– Кто ушел? – с трудом прохрипел Разин, тяжело глядя на брата.

Фрол еще ниже опустил голову.

– Кто?

– Мало ушло, – признался младший брат. – Тебя мы сразу на струг и прочь. Кто был рядом – прикрыли.

Голова болит. Нога болит. Губы пересохли. Казалось, в наспех возведенной палатке закончился воздух. Боль теснит грудь. А может, не в воздухе дело, а в душе? Может, боль эта – стон души?

Но все равно хотелось на свежий воздух. Выйти на берег реки, вздохнуть полной грудью, почувствовать на лице ветер, засмеяться. А вместо этого лежишь в палатке и слушаешь шум дождя да страшные вести.

– Войско мое где?

Фрол отвернулся.

Захотелось его ударить. Врезать по уху изо всех сил… но откуда же их взять?

Степан погладил рукоять простенького кинжала, с которым не расставался последнее время. Стиснул зубы.

– Там твое войско осталось, Степан Тимофеевич, – глухо произнес другой помощник, Василий. – Под Малым Городом.