Запахи приносятся неожиданно

– Одна из таких, как ты, – отозвалась девушка и направилась к яркому солнечному окну, не обращая внимания на разъяренное состояние Карюхи.

– Как я? – она попыталась двумя руками оторвать от стены цепочку. – Тогда почему ты не на цепи?

– У тебя период адаптации, все проходят через него. Не думай, что ты первая, а я думаю, ты не последняя, – разнеслось в ответ. Блондинка остановилась у окна, лучи заиграли по телу, глянула сквозь стекло наружу, сделала короткую паузу, прежде чем продолжить. – На этой стадии всех держат на привязи. У каждого свой нрав. Нельзя предугадать, кто на что способен. Поначалу всех захлестывают эмоции. Бывают очень буйные, долго угомониться не могут. Насмотришься еще. А цепь снимут, если, конечно, дебоширить не будешь.

Карюха заскрипела зубами, взвизгнула:

– Я им глаза выцарапаю! Не на ту нарвались! – вскинула коготки и саркастически выпалила. – А ты, значит, не дебоширишь? Не буйная. Или угомонилась уже? Может, ты вообще кроткая овечка?

Девушка оторвалась от окна, молодое тело пружинисто изогнулось, взгляд дерзко сверкнул и прикрылся веками, а голос между тем прозвучал безмятежно:

– Все было, но сейчас смысла в этом никакого. Со временем сама поймешь.

– В чем же смысл? Скажи, раз поняла! – усмехнулась Карюха, в недосказанности собеседницы была интрига, разгадку которой захотелось услышать немедленно.

Но блондинка промолчала, она была худая и высокая, с маленькой грудью, волосы чуть взъерошены, прямой нос, карие глаза и красивые губы, на лбу над правой бровью пялилось зеленое пятно. Опережая новый вопрос Карюхи, достала из тумбочки зеркало, протянула. Та глянула, увидала идентичное пятно у себя на лице. Вопрос повис тупо и бессловесно.

– Еще одна метка, – пояснила девушка, и, прежде чем услышать взбешенный визг Карюхи, сообщила. – Меня зовут Сашка.

Начавшийся визг Карюхи сорвался на стон, и лишь потом она растерянно назвала свое имя. Затем – длинная пауза и вопрос вслух:

– Где мы?

– В сумасшедшем доме, – апатично произнесла Сашка.

– Что? – Карюха ошеломленно замешкалась, не сразу восприняла услышанное. – Но я не сумасшедшая, – возмущенно вытолкнула из себя. – Это они все в этом городе сумасшедшие.

Спокойно Сашка поправила подушку на своей кровати, неторопливо – а куда, собственно, торопиться? – легла на спину и вытянула длинные, красивые ноги, не снимая шлепок.

– Они думают иначе, – закинула руки за голову. – Главное здесь то, что думают они. Твои мысли никого не интересуют. Даже тебе самой они мало чем смогут помочь. Привыкай, если хочешь выжить.

Карюха с внезапной агрессивностью вперилась в Сашку. Что, мол, ты городишь, чума болотная? Ты совсем не знаешь меня! Со мной у них такой номер не пройдет! Подалась красивой грудью вперед:

– Мне наплевать, о чем думают они! Понятно? Я не собираюсь тут ни к чему привыкать! Лучше пускай они шарахаются от меня, раз уж я у них сумасшедшая! – заметалась у кровати, неистово дергая цепочку. Затем, осознав бессмысленность ярости, отдышалась. – Ты тоже сумасшедшая?

Вопрос не застал Сашку врасплох, она никак внешне не отреагировала, остановив неподвижный взгляд на одной точке разноцветного потолка.

– Наверно, раз они так думают, – ответила безразлично, помолчала и продолжила с досадой. – Если бы я была нормальная, я бы здесь не находилась, – смысл слов был двояким, но Сашка двоякость разрушать не стала, опять закрылась в коконе, как в броне.

Такое объяснение Карюху напрягло, резким движением руки она вернула зеркало и сморщилась:

– Ничего не понимаю!

Неспешно изогнувшись, Сашка сунула зеркало в тумбочку, хлопнула дверцей и ошарашила:

– Потому что ты – сумасшедшая, – откинулась на спину, разбросала ноги. – Что может понять сумасшедшая? Я тоже поначалу, как дура набитая, пыталась головой разрушить стену. Только шишек набила. Лезла в воду, не зная броду. – И без всякого перехода посоветовала. – Ложись, нечего без толку торчать на ногах и таращиться на меня. Еще насмотримся друг на друга.

– Я не собираюсь на тебя смотреть! – вспыхнула Карюха. – Меня скоро вытащат отсюда! Я не одна приехала в город. Ты здесь давно?

– Я предполагаю, что так, – сказала Сашка.

– Что значит, предполагаешь? Разве не знаешь точно?

– В этом городе только Философ знает все точно.

– Не понимаю.

– Поживешь – поймешь.

– Я не стану тут жить. Я здесь ненадолго вместе с приятелями.

– Я тоже была не одна, но теперь это не имеет значения. Тут многое из прежней жизни перестает иметь значение. Просто в какой-то момент в своем прошлом перестаешь нуждаться, оно здесь не пригождается, оно тут не нужно. Становится лишним, начинает мешать, даже приводит к гибели. Прошлое – причина всех наших несчастий тут. Скоро ты убедишься в этом. Покой наступает, когда отметаешь прошлое. За время пребывания тут я испытала все.

Лицо Карюхи вытянулось и застыло. Как это не знать точно, сколько тут находишься? Невероятно, невозможно представить. И как это можно забыть свою жизнь в прошлом? Что за ересь такая? А Сашка добавила: