Запахи

– В общем-то да, – чуть помявшись, ответил я.

Я никогда не отвечал на такие вопросы, но в данной ситуации этот принцип был абсолютно неуместен.

– Значит вы верите, что Он источник всего на свете?

– В общем-то да, – повторился я.

– Значит вы должны верить в то, что и плохие человеческие поступки – это Его работа?

– Нет. Есть же дьявол-искуситель-падший ангел, вот он и соблазняет нас, а Господь не может заставлять нас поступать плохо. Он наделил нас свободой воли, поэтому мы сами можем выбирать между добром и злом.

– Значит Он не может заставлять людей совершать плохие, отвратительные поступки, – черный человек покивал головой, записывая что-то в блокнот. – А позволять дьяволу заставлять людей их делать, – продолжил он рассуждать, – он может, ergo, – он поднял вверх узловатый указательный палец, который оказался неприятного цвета слоновой кости, – Он не добрый?

Я немного запутался. Ужас отступил перед необходимостью логически разрешить проблему, навязанную Черным человеком без лица. Отсутствие глаз, рта и всего остального меня больше не пугало и не отталкивало. В обстановке этого странного дома он смотрелся почти органично.

– Почему? – отупело спросил я.

– Потому что по Вашему мнению, Он не может чего-то не мочь, значит, либо Он не добрый, как вы про Него думаете, поскольку вы все-таки совершаете плохие поступки, либо Он не всемогущ. Что предпочитаете: первое или второе? – Черный человек откинулся в кресле назад и пристально посмотрел мне в глаза.

Странно было ощущать пристальный взгляд, но не видеть самих глаз. У меня по спине опять побежали мурашки, а ладони покрылись холодным потом.

– Мне кажется ни то, ни другое, – незаметно вытирая ладони о брюки, произнес я. – Но свобода воли…

– Правильно, – одобрительно покивал головой черный человек. – Тогда что? – он слегка наклонился вперед, ожидая ответа.

– Что? – автоматически повторил за ним я.

– Тогда оказывается, что “плохих” поступков не существует.

– Это как это? – удивился я. – Плохие поступки существуют. Не убий, не укради, не прелюбодействуй, не чревоугодничай, не жадничай и так далее по Библии, – с ходу процитировал я несколько заповедей. – Борьба добра и зла за душу человека.

– Шаблоны, стереотипы…, – скучающе констатировал он. – Это вы все напридумывали и приписали Ему. Нет, конечно, вас людей понять можно, надо было как-то выживать, вот вы и придумали себе нормы морали. Поделили все на “добро” и “зло”. К злу отнесли все, что мешает выживанию, а к добру все что помогает. Теперь человечество вышло на принципиально другой виток развития, теперь перед вами не стоит задача физического выживания, сегодня надо самосовершенствоваться в направлении интеллектуальном, а для этого людям надо убрать все запреты, блоки и тормоза в виде всевозможных глупых религиозных и гуманистических догм, которыми вы обросли за время развития.

– Перестать верить в Бога что ли? – я с недоумением посмотрел на черного человека.

– Ему от того что вы верите или не верите не холодно, не жарко, поверьте.

– Тогда что, зачем?

– Затем, что надо менять свою жизнь и уходить от дурацких моральных правил.

– Что, плюнуть на “не укради”?

– Ну да.

Черный человек слегка посветлел, через его фигуру стало проглядывать кресло. Запах сирени усилился. Моя голова потяжелела, опять наполнившись тупым непониманием. Сознание отказывалось принимать мысль о “дурацкости” морали, по которой человечество жило не одно тысячелетие. Мой мозг закоротило.

– Простите, а Вы кто?

Не найдя решения проблемы морали, я попытался перевести разговор в более понятное для меня русло, и выяснить кто же передо мной сидит, перейти, так сказать, на личности. Его высказывания, вызывающие ступор, были настолько противоестественны, что даже фантастический облик черного человека совершенно не объяснял и не оправдывал их.

– Мои мысли как раз не противоестественны, – ответил он помолчав. – Вообще, Павел Петрович, можете называть меня Эмиссаром. – Вы давным давно ушли от естественности. Когда люди придумали понятие греха, тогда человечество отправилось скитаться по пустыне морали, уродуя себя и своих детей чувством вины за желания. Неужели вы думаете, что Он, создав человека, мог наделить вас чем-то плохим? Любое ваше желание есть желание твари Его.

– Разве желание убивать не плохое? – Я почувствовал как пот течет по спине. “Блин, куда я попал? Господи, за что мне это?” – взмолился я.

– Нет, – просто ответил мой визави.

– Что “нет”? – спросил я, не поняв его фразы.

– Желание убивать не плохое, – терпеливо объяснил он.

– Если убивать хорошо…

– Я не сказал, что “хорошо”, я сказал, что это не плохо. Если быть точным, мы говорили о желании, а не о действии, но на самом деле это без разницы. Хотеть убивать и убивать – это не “плохо” и не “хорошо”. Это просто желание убийства или убийство себе подобного. Не более того.

– Правильно ли я понимаю, что если я кого-нибудь убью, это не будет плохим поступком?