Запасная книжка (сборник)

Страшно, граждане, страшно.

Но за наши грехи

Завтра обрушится башня,

Смешаются языки.

Сегодня сидим мы вместе,

Болтаем и пиво пьем.

А завтра чужие песни

Мы уже не поймем.

Завтра каждый напишет

Свой гимн и поднимет меч.

Сегодня же каждый слышит

Рядом родную речь.

Сегодня раскрыты руки,

И, кажется, все путем.

А завтра мы друг о друге

Теплых слов не найдем.

Завтра начнется драка

За звание «индивид».

Но сегодня, однако,

Башня еще стоит.

Давайте же выпьем, братцы,

Погрязшие во грехе.

И будем прощаться, прощаться…

На одном языке.

«Ну, граждане алкоголики…»

– Ну, граждане алкоголики, хулиганы, тунеядцы! Все тут?

Грешники мрачно переминались с ноги на ногу, не понимая, зачем их стащили со сковородок и чего теперь ожидать.

– Спешу вас обрадовать, – заявил черт, которому было крайне неприятно кого-то радовать, и он старался разделаться с этим делом побыстрее. – Вам всем – амнистия.

Толпа недоуменно захлопала глазами.

– Поясняю, – вздохнул черт. – Ваши преступления против морали и нравственности больше таковыми не считаются. Прогресс, мать его… Новые моральные установки. В общем, все свободны, собирайте вещи, вас переводят в другую контору.

Черт развернул длинный свиток и стал зачитывать, выделяя каждое слово:

– Кто осужден за клятвопреступление – два шага вперед! За кражу того, что плохо лежит, – два шага вперед! За предательство доверия! За пьянство! За совращение сотрудников…

Список пришлось оглашать долго, но наконец кончился и он. Освобожденные по амнистии двинулись под конвоем адских собак к пограничному посту, где их надлежало передать в белые руки ангелов-хранителей.

Там, по ту сторону границы, уже топталась другая толпа, ожидая, когда ее впустят в пекло.

– А это кто? – удивленно спросил самый храбрый из бывших грешников.

– А, это… по обмену идут. Им тоже пересчитали заслуги и преступления. Все пойдут к нам по одной статье.

Черт понизил голос, опасливо огляделся и прошептал:

– За е**лю мозгов!

«Ученик отложил заступ…»

Ученик отложил заступ, вытер пот со лба и водрузил над свежей могилой Учителя угловатый камень.

– Покойтесь с миром, – произнес он с поклоном, повернулся и пошел домой.

Домой… Как странно звучит: «дом». Место, где он жил последние годы с Учителем. И где теперь ему предстоит жить одному. Этого Ученик представить не мог.

«Не верь в эти сказки про реинкарнацию, – говорил Учитель перед смертью. – Природа не настолько расточительна, чтобы из раза в раз возрождать одного и того же скучного старого хрыча. Зачем, когда в ней царит такое многообразие? Это же гораздо интереснее!»

Ученик потряс головой. Зачем Учитель это сказал? И как такое может быть – мир без Учителя?

Он распахнул дверь хижины. Вот постель, на которой спал Учитель. Вот его старые сандалии. Рукописи, исписанные тонким рваным почерком. На всем лежит отпечаток его неповторимой личности. В каждый предмет, сам того не желая, Учитель вложил по кусочку себя. А как же иначе?

Ученик провел пальцами по столу. Вот на эту царапину он смотрел, когда Учитель толковал ему о добре и зле. А это чернильное пятно осталось с тех пор, как он пытался записать за Учителем особо сложное рассуждение о природе трусости. А вон тот сучок в стене…

Ученик поднял руку и с удивлением посмотрел на свою ладонь. «Учитель умер? А я – жив? Как такое может быть? Если даже камешек на полу помнит Учителя, если даже в гнутой оловянной ложке он продолжает жить… да сколько он вложил себя в эту ложку? А сколько вложил в меня? Сколько своей мудрости, своих мыслей, своего характера…»

Ученик подошел к тусклому зеркалу на стене и улыбнулся отражению.

– Здравствуйте, Учитель.

«Ну как?..»

– Ну как? – спросил вождь.

– Отлично, – с радостной улыбкой ответил дикарь. – Сегодня удачный день.

Он выложил на широкий пальмовый лист свою добычу.

– Шесть зеркалец, две пары ножниц и четыре нитки стеклянных бус. И все это за каких-то девяносто жемчужин! Наивные бледнолицые совсем не умеют торговаться!

– Глупцы, – пожал плечами вождь. – Они совсем не представляют истинной ценности стеклянных бус.

«Ах! – воскликнула Правда…»

– Ах! – воскликнула Правда, – я голая!

Ложь стянула с себя одежду и великодушно протянула Правде.

– На, прикройся.

«Эй, косари…»

– Эй, косари, а чей это замок там вдалеке?

– Злого волшебника, – ответили косари, утирая пот со лба.

– Очень злого?

– Страсть какого злого! – подтвердил один из косарей. – А ты, мил человек, кто будешь?

– Я Герой.

– Настоящий? Не врешь?

– Не вру. А что, волшебник вас сильно угнетает?