Запасной

  Накануне свадьбы я остановился в отеле «Коворт-Парк». Выпивал с приятелями. Один из них заметил, что я кажусь рассеянным.

  - Да, много всякого происходит.

  Мне не хотелось вдаваться в подробности. Скандал с отцом Мег. Кейт и платье, постоянное волнение из-за того, что кто-нибудь в толпе сотворит что-то безумное - лучше обо всем этом не рассказывать.

  Кто-то спросил о моем брате:

  - Где Уилл?

  Я снова не ответил. Еще одна больная тема.

  Планировалось, что он присоединится к нам в тот вечер. Но, как и отец Мег, Уилл отменил встречу в последнюю минуту.

  Перед посещением чаепития с бабушкой он сказал мне:

  - Не смогу прийти, Гарольд. Кейт и дети...

  Я напомнил ему, что это - наша традиция, что мы обедали вместе перед его свадьбой, ходили вместе и общались с народом.

  Уилл оставался непоколебим:

  - Не могу.

  Я начал давить:

  - Почему ты так поступаешь, Уилл? Я был с тобой всю ночь накануне вашей с Кейт свадьбы. Почему ты так со мной поступаешь?

  Я спросил себя, что происходит на самом деле. Он обиделся, что я не назначил его шафером? Расстроился, что я попросил стать шафером моего старого приятеля Чарли? (Дворец хотел, чтобы Уилла пригласили стать шафером, как меня на их свадьбе с Кейт). Может ли это быть как-то связано?

  Или это - отголоски «Бородогейта»?

  Или он чувствует себя виноватым из-за ссоры Кейт с Мег?

  От Уилла я не получил никаких намеков. Он просто продолжал говорить «нет». И спросил, почему для меня это так важно.

  - Зачем тебе здороваться с толпами народу, Гарольд?

  - Потому что пресс-служба мне сказала. Так же мы делали и на твоей свадьбе.

  - Тебе вовсе не обязательно их слушать.

  - С каких, черт возьми, пор?

  Меня просто начало тошнить от всего этого. Я всегда верил, что, несмотря на все наши проблемы, наша кровная связь крепка. Я думал, что братство всегда будет важнее, чем платье подружки невесты или борода. По-видимому, нет.

  Уехав от бабушки примерно в шесть часов вечера, Уилл прислал мне смску. Он передумал. Приедет.

  Может быть, бабушка вмешалась?

  Как бы то ни было, я поблагодарил его радостно и от всего сердца.

  Несколько мгновений спустя мы встретились снаружи и сели в машину, которая отвезла нас к Воротам короля Эдуарда. Там мы выскочили из машины и пошли вдоль толпы народу, благодаря людей за то, что они пришли.

  Люди желали нам счастья и посылали воздушные поцелуи.

  Мы помахали им на прощание и вернулись в машину.

  Когда мы отъехали, я попросил Уилла пообедать со мной. Сказал, что, может быть, он останется на всю ночь, как я накануне его свадьбы.

  Он сказал, что придет на обед, но остаться не сможет.

  - Ну же, Уилл, пожалуйста.

  - Прости, Гарольд. Не могу. Дети.

  48.

  Я стоял у алтаря, разглаживал свою форму гвардейца Королевской конной гвардии и смотрел, как Мег плывет ко мне. Я долго подбирал подходящую к этому случаю музыку, и в конце концов остановился на «Вечном источнике света Божественного».

  Сейчас, когда звонкий голос певца раздался над нашими головами, я подумал, что сделал правильный выбор.

  Да, по мере того, как Мег подходила всё ближе, я возносил хвалу за все свои выборы.

  Удивительно, как я вообще слышал музыку - так громко колотилось мое сердце, когда Мег подошла и взяла меня за руку. Настоящее растворилось, прошлое отхлынуло. Наши первые робкие сообщения в Инстаграме. Наша первая встреча в Сохо-Хаус. Наше первое путешествие в Ботсвану. Наша первая взволнованная переписка после падения моего телефона в реку. Наш первый жареный цыпленок. Наши первые перелеты туда и обратно через Атлантику. Первый раз, когда я сказал ей: «Я тебя люблю». И услышал, как она сказала мне то же самое. Парень с медицинской шиной. Разъяренный лебедь Стив. Жестокая битва за то, чтобы оградить Мег от нападок прессы. И вот теперь мы здесь, на финишной прямой. На старте.

  Последние несколько месяцев многое шло не по плану. Но я напомнил себе, что всё происходившее вообще не было запланировано. А вот это был план. Это. Любовь.

  Я бросил беглый взгляд на папу, который вел Мег мимо последнего придела. Это не ее отец, но для нее столь же значим, и Мег была тронута. Это не компенсировало вред от поведения ее отца, которым воспользовалась пресса, но очень помогло.

  Тетя Джейн встала и прочла в память мамы «Песнь песней Соломона».

  Ее выбрали мы с Мег.

   «Положи меня печатью на сердце,

  Печатью на руку.

  Ибо сильна, как смерть, любовь,

  Люта, как преисподняя, страсть».

  Сильна, как смерть. Люта, как преисподняя. Да, думал я. Да.

  Я увидел, что руки архиепископа дрожали, когда он вручал нам кольца. Я забыл, а вот он, очевидно, нет: на нас были направлены двенадцать камер, два миллиарда человек следили за церемонией по телевизору, фотографы на стропилах, огромные толпы снаружи шумели и веселились.

  Мы обменялись кольцами, кольцо Мег было из того же слитка уэльского золота, что и у Кейт.

  Бабушка сказала, что это были чуть ли не последние крупицы.

  Крупица золота. Вот какие чувства вызывала у меня Мег.