Запасной

  А сейчас мы услышали глухие голоса где-то вверху или внизу, в здании. Потом - странный шум, где-то включили воду.

  Они пытались сбить нас с толку, дезориентировать.

  Я ужасно замерз. Никогда в жизни мне не было так холодно. Намного хуже, чем на Северном полюсе. С холодом пришло оцепенение, я задремал. Выпрямился в струнку, когда дверь распахнулась и ворвались те, кто взял нас в плен. С наших глаз сняли повязки. Я был прав, Фил оказался здесь. И другой парень - тоже. Нам приказали раздеться. Показывали пальцем на наши тела, на отвисшие члены. Всё повторяли, какие маленькие. Мне хотелось сказать: «Вы не знаете и половины того, что не так с моим придатком».

  Нас допрашивали. Мы ничего не сказали.

  Нас развели по разным комнатам и допрашивали дальше.

  Мне приказали встать на колени. Двое мужчин пришли и начали кричать на меня.

  Потом ушли.

  Включили атональную музыку. Словно разъяренный двухлетка терзает скрипку.

  - Что это?

  Голос ответил:

  - Тишина!

  Я убедился, что музыка - не запись, это играл настоящий ребенок, вероятно, тоже находящийся в плену. Господи, что он делал с этой скрипкой? И что они делали с этим ребенком?

  Мужчины вернулись. Теперь они взялись за Фила. Изучили его аккаунты в социальных сетях, узнали всё про него, и теперь начали говорить о его семье, о его девушке, его это испугало. Удивительно, как много они знали. Как люди, с которыми ты абсолютно не знаком, могут так много о тебе знать?

  Я улыбнулся:

  - Добро пожаловать в клуб, дружище.

  Я воспринимал это всё не очень серьезно. Один из мужчин схватил меня и прижал к стене. На нем была черная балаклава. Предплечьем придавил мне шею и начал цедить слова. Прижал мои плечи к бетону. Приказал мне отойти на три фута от стены, поднять руки над головой, все десять пальцев прижать к стене.

  Неудобная поза.

  Две минуты.

  Десять минут.

  Плечи начали затекать.

  Я не мог дышать.

  Вошла женщина. На ее лице была шема. Она что-то долго говорила. Я не понимал. Не мог сосредоточиться.

  Потом понял. Мама. Она говорила о моей матери.

  - Твоя мать была беременна, когда умерла, да? Твоим братом? Мусульманским ребенком!

  Я заставил себя повернуть голову и посмотреть на нее. Ничего не говорил, но взгляд мой кричал:

  - Ты это делаешь для моего блага или для своего? Это - упражнение? Или это для тебя - дешевое зрелище?

  Она ушла, хлопнув дверью. Один из наших тюремщиков плюнул мне в лицо.

  Мы услышали звуки выстрелов.

  И вертолет.

  Нас потащили в другую комнату, а потом кто-то крикнул:

  - А вот и оно - последнее задание!

  Потом был разбор полетов, во время которого один из инструкторов как-то натужно извинился за то, что персонал говорил о моей матери:

  - Было сложно найти что-то, знание о чем могло бы вас шокировать.

  Я не ответил.

  - Мы чувствовали, что вам нужно устроить проверку.

  Я молчал.

  - Но всё зашло как-то слишком далеко.

  - Довольно честно.

  Позже я узнал, что двое других солдат, подвергшихся этому испытанию, сошли с ума.

  46.

  Только я пришел в себя после Бодмин-Мура, как получил сообщение от бабушки. Она хотела, чтобы я полетел на Карибы. Двухнедельное турне в честь шестидесятилетия ее пребывания на троне, мое первое официальное турне в качестве ее представителя.

  Странно, что меня вызвали так неожиданно, просто по щелчку пальца, оторвали от армейских обязанностей, особенно - накануне назначения.

  А потом я понял, что это совсем не странно.

  В конце концов, она была моим командиром.

  Март 2012 года. Я полетел в Белиз, ехал из аэропорта на свое первое мероприятие по дорогам, вдоль которых стояли толпы, все размахивали транспарантами и флагами. На первой остановке и на всех последующих я пил за бабушку и за тех, кто меня пригласил, самодельный алкоголь, и не раз станцевал местный танец под названием пунта.

  Кроме того, я впервые попробовал суп из коровьего копыта, ударивший мне в голову еще сильнее, чем домашние спиртные напитки.

  На одной из остановок я крикнул толпе: «Unu come, mek we goo paati». На креольском это значит: «Давайте устроим вечеринку». Толпа как с ума сошла.

  Люди смеялись и выкрикивали мое имя, но многие кричали имя моей матери. На одной из остановок дама обняла меня и расплакалась: «Сыночек Дианы!». И упала в обморок.

  Я посетил заброшенный город под названием Ксунантуних. Гид сказал мне, что много веков назад это была процветающая столица майя. Я взобрался на каменный храм Эль-Кастильо, украшенный изящной резьбой иероглифов, фризов и лиц. На вершине храма кто-то сказал, что это - самая высокая точка в стране. Вид был ошеломляющий, но я не удержался и посмотрел под ноги. Под ногами были кости бесчисленного множества мертвых правителей майя. Вестминстерское аббатство майя.

  На Багамах я встречался с министрами, музыкантами, журналистами, спортсменами и священниками. Посещал церковные службы, уличные фестивали, правительственный обед, и выпил еще больше тостов. Поплыл на остров Харбор, катер сломался и начал тонуть. Когда наш катер набрал воды, мимо проплывал катер прессы. Мне хотелось ответить: «Нет, спасибо, ни за что на свете», но выбор был - присоединиться к ним или добираться вплавь.