Запасной выход из комы

Я вздрогнула. В голове неожиданно зазвучал тоненький женский голосок: «Танюша, приветик, это Лапуля. Зайчик, булочка, съесть его хочется. Ботиночки подошли, но шнурки развязываются. Зая падает, поэтому я отдала их Котику. Димон у тебя сидит?» Щелк! «Запись» выключилась. Я схватила бутылку минералки со стола, открутила пробку и начала жадно пить из горлышка. Вспомнила! Дмитрий Коробков, он же Димон, Лапуля его жена. Про зайчика я ничего не знаю, но, думаю, это ребенок. Кто такой Котик, понятия не имею. И где я встречалась с Коробковым? Так, на эту интересную тему я подумаю позднее, сейчас моя задача дочитать «детектив», пока Фаина, Карина или доктор не хватились пациентки Сергеевой, которая не пойми куда запропастилась. Я снова впилась глазами в страницу.

«Трифонова решила заняться поисками Елены Кротовой, своей сестры по матери. Девочку украли из машины отца. Геннадий Андреевич, отчим Лизы, на пару минут отошел в кафе при бензоколонке, чтобы купить кофе в дорогу и шоколадку ребенку. Спящую дочь он не стал будить. В те годы еще не было закона, который предписывал возить детей только в специальном кресле. Лена просто спала на заднем сиденье, прикрытая одеялом. Отец сел за руль, решив, что малышка в его отсутствие не просыпалась. Она, по-прежнему завернутая в плед, лежала лицом к спинке. Отец видел только ее шапочку. Кротов спокойно порулил на дачу к своей матери. Ехать ему предстояло около двух часов. Добравшись до места, врач сказал бабушке:

– Внучка доставлена!

Мать спросила у него:

– Ленуся не плакала?

– Всю дорогу спала, – ответил Геннадий.

– Как? Ты ни разу не дал ей попить? – рассердилась дама.

– Мама, она всегда в машине кемарит, – рассмеялся Геннадий, – мой принцип: не буди лихо, пока оно тихо.

– Исчезни с глаз моих, – велела Анна Сергеевна, – я сама ее разбужу.

Геннадий пошел по направлению к дому, бабушка заглянула в салон и вдруг закричала:

– Помогите!

Доктор бросился на зов, увидел, как мать падает на землю без сознания, запаниковал, растерялся: что делать? То ли мать в чувство приводить, то ли малышку будить. На помощь ему пришла Лиза, дочь его жены Веры Леонидовны от первого брака. Геннадий женился на Вере, когда Лизочке исполнился год. Девочка, в отличие от отчима, не потеряла головы.

– Скорей неси бабулю в дом, – велела она, – ты же врач, всегда лекарства в сумке носишь. А я возьму Леночку.

И тут Анна Сергеевна очнулась, села и закричала:

– Где моя внученька?

Лиза заглянула в машину и взвизгнула.

– Папочка! Там только большая кукла в шапочке!

День превратился в ад. Геннадий помчался в Москву, кинулся в милицию. А время-то шло! Поиски ребенка начались лишь на следующее утро».

Я перестала читать и вздохнула. Статистика по пропавшим детям дошкольного возраста свидетельствует: если в течение первых шести часов ребенка не нашли, шансы обнаружить его живым составляют пятьдесят процентов. Через двенадцать часов – тридцать, через сутки – десять. Если о ребенке ничего не известно неделю, то… Надеяться, что похищенный жив, можно лишь в том случае, если за него просят выкуп, который ни в коем случае отдавать нельзя. Почему? Крошку не убьют, пока бандиты не получили денег, а как только купюры окажутся в их грязных руках, ребенок вмиг станет обузой. Совсем крошечный, не умеющий говорить младенец еще имеет шансы на жизнь, он не может описать похитителей. А вот четырехлетка уже является хорошим свидетелем. Даже если ему завязали глаза, заткнули уши, то нос-то остался в рабочем состоянии. Димон один раз вычислил преступников, потому что подруга похищенной рассказала, что от мужчины, который схватил ее одноклассницу, пахло одеколоном, как у ее папы, и еще от него мерзко воняло лакрицей. Димон считал, что помог украсть девочку кто-то из прислуги, и быстро выяснил, что один из охранников ее отца обожает леденцы с лакрицей.

Я вздрогнула. Вот здорово! Откуда мне все это известно? Хорошо, на эту тему поразмыслю перед сном, возвращаюсь к тексту. Где я остановилась? Ага, нашла. «Поиски ребенка начались лишь на следующее утро. Но Елену не нашли. Вскоре после исчезновения дочери Вера Леонидовна покончила с собой, оставив записку: «Ухожу к Леночке». Анну Сергеевну разбил инсульт, она скончалась. Геннадий Андреевич ударился в религию. Когда Лизе Трифоновой исполнилось восемнадцать и она уже училась в институте, Кротов постригся в монахи. Где он сейчас находится, жив ли, неизвестно. Став сотрудницей особой бригады Коробкова, Елизавета попросила у начальства разрешения возобновить поиски младшей сестры. Димон сходил к шефу Ивану Никифоровичу, тот дал добро на то, чтобы выяснить судьбу ребенка».