Запертые двери [СИ]

В последнее время он начал часто вспоминать Кристин, что немного его приводило в беспокойство и заставляло думать о скорых переменах в его жизни. Скорее всего, не совсем приятных, но Майк был готов к ним. Чтобы не произошло, он был уверен, что совсем сможет справиться.

— Жуткая история.

Майк обернулся в сторону Роберта.

— Ты о чем? — спросил он, почему-то решив, что Роберт говорил о его тайне из прошлого.

— Я о Лайлэнде. Проклятия. Исчезновение детей. Смерть священника на кресте. Демон….Это другой уровень, по сравнению с теми же пришельцами из Розвелля.

— Те же байки, — не согласился с ним Майк. — На мой взгляд, если выбирать среди всех загадочных историй, который якобы имели место быть на нашей земле, то я бы поверил скорее в крушение инопланетного корабля. А история с лайлэндским демоном замыкала бы список. Но это не делает ее самой скучной. Просто по вероисповеданию я атеист, что заставляет меня не верить ни в рай, ни в ад, ни в их обитателей.

— Выходит, по-твоему, после смерти нас ждет Вечное Ничего? — подал голос Уолтер, услышав их разговор с Робертом.

— Не сомневаюсь в этом, Уолтер. Просто в загробной жизни нет смысла. Зачем тогда люди вообще умирают и рождаются?

— Возможно, после смерти мы переходим на новый духовный уровень, что приближает нас к Богу, — предложила свой вариант Сьюзен, заставив тем Мелл сделать кислое лицо.

— Или же с самого начала мы находимся в аду, а наша смерть помогает нам искупить наши грехи и переносит к вратам Рая, — добавил Роберт.

— Да у нас полный автобус знатоков загробной жизни, — не упустил момента сострить Джим. — Но и у меня есть свое мнение на этот счет.

— И какое оно? — осведомился Уолтер.

— Я солидарен с Майком — после смерти нас ничего не ждет. Если было бы иначе, то тогда врачи — самые плохие люди в мире. Ведь когда мы начнем спасать людские жизни, мы на самом деле будем отдалять наших пациентов от райских услад. А я бы предпочел думать, что мы их спасаем, от чего они должны быть нам благодарны, а не проклинать нас.

— Ну, Джим, ты как будущий дантист, немало спасешь жизней, — засмеялся Роберт.

Почти все в автобусе одобрительно забили в ладоши. На что Джиму осталось лишь отмахнуться.

— Единственному из нас кому предстоит спасать человеческие жизни в будущем это Уолтеру Кэмпбеллу, — внесла свою лепту Мелл Мерцер, скорее не для того чтобы похвалить Уолтера, а для того чтобы проигнорировать Сьюзен Робертс. И Кэмпбелл это прекрасно понимал.

— О да, — протянул Майк. — Пожалуй, за Уолтера и за спасенные им жизни в скором будущем, я выпью еще пива. — Майк открыл еще одну бутылку (четвертую за сегодняшний день) и сделал глоток. — Уолтер, мы не слышали твое мнение на счет загробной жизни. А раз именно ты будешь решать, кому жить, а кому нет, то мы бы хотели услышать твое мнение на этот счет.

— В детстве я ходил в церковь с родителями, в каждое воскресенье и даже…пел в хоре до двенадцати лет. — Сьюзен с удивлением посмотрела на своего парня, впервые услышав данную историю из его жизни. И она не была одинока — все остальные встретили сей факт протяжным «оооо», а затем и смехом. — Да-да, было и такое. Но как только у меня стал ломаться голос, меня избавили от этих мук, чему я был несказанно рад. Но, воспевая хвалебен Господу и его творениям, я никогда не думал о Нем как о реальном существе. И сегодня я не могу сказать, что у меня поменялось мировоззрение. Но я, как и все, хотел бы верить, что после смерти нас ждет не простое забвение, а что-то неизведанное. И я, к тому же, не готов верить в библейскую историю о Рае и Аде. Ведь в современном мире, мало кому может открыться Рай, с его строгими требованиями, а потому глупо верить, что нас всех будет ждать Ад после смерти. Это слишком жестоко.

Уолтер закончил свой монолог, решив, что тем и закрыл тему о смерти, так как у него не было большого желания говорить о столь неприятных вещах в столь приятные минуты, когда ты молод, рядом с тобой любимая девушка, друзья и все вместе держат путь на встречу приключениям. Но оставалось еще одно мнение невысказанным.