Запятнанная корона

От этого легкого прикосновения у меня перехватывает дыхание. Я забываю о женщинах на экране и их мелочных, но увлекательных ссорах. Могу думать только о том маленьком участке моей кожи, который он ласкает. Подушечка большого пальца медленно движется сначала вперед, затем назад. Остальные части моего тела начинают ревновать, они тоже хотят получить немного внимания, испытать такие же волнующие ощущения.

Но Гидеон не позволяет себе никаких вольностей, по-видимому, довольствуясь прикосновением к этой крошечной области обнаженной плоти. Но для меня этого недостаточно. Я хочу большего. С ним я всегда хочу большего.

Я наклоняюсь и оттягиваю свою толстовку, открывая ему больше своего тела. Его ладонь касается моей талии. Он разводит пальцы в стороны, указательный тянется к моему пупку, мизинец находит складку, где соединяются нога и бедро. Кончики его других пальцев проскальзывают под резинку моих шортиков и ласкают выпирающую косточку внизу живота.

Во рту пересыхает.

Я проглатываю ком в горле. Мое тело словно охвачено огнем, и жар от него начинает струиться по моим венам. Всего несколько мгновений назад сердце Гидеона под моей щекой билось ровно и спокойно, но сейчас его пульс ускоряется. Он поднимает мою руку к своей груди.

– Ты тоже можешь касаться меня, – доносится его шепот.

Я осторожно провожу пальцем по спрятанной под футболкой ключице, задерживаясь у края, а затем ныряю во впадину у основания шеи. Благодаря ежедневным тренировкам его грудь твердая как камень. Даже под хлопковой футболкой я легко могу проследить линии кубиков на животе. Грудь Гидеона опускается и поднимается вслед за судорожными вдохом и выдохом.

Воздух становится густым. Нам обоим трудно дышать. Наверное, поэтому я ищу его губы, а он – мои. Мы как кислород друг для друга. Он такой сладкий на вкус, что невозможно оторваться.

Его рука взлетает выше, оставив мои шорты, скользит вверх по моим ребрам и останавливается. Длинные изящные пальцы обхватывают изгиб моей груди.

– Ты не против? – спрашивает Гидеон.

– Н-нет, – хрипло отвечаю я.

Мое тело как будто стало принадлежать другому человеку. Кожа натянута, кровь бежит быстро, голова кружится. Я придвигаюсь ближе, чтобы касаться его всем телом. Мои ноги переплетаются с его. Моя левая рука сжимает его футболку, а правая обвивается вокруг бицепсов.

Он перекатывается, подминая меня под собой. Я нахожу новые места, которых еще не касалась. Его широкая спина изгибается, когда я провожу пальцами по его лопаткам, вниз вдоль позвоночника и нахожу пояс джинсов. Своим бедром чувствую, как он вибрирует.

Стоп. Вибрирует?

Гидеон, видимо, тоже ощущает это, потому что его голова резко поднимается. Я жалобно вздыхаю.

– Прости, – бормочет он, перекатываясь на бок.

Я в отчаянии наблюдаю, как Гидеон роется в переднем кармане джинсов и достает телефон. Прищуриваюсь, чтобы прочитать высветившееся имя, но ничего не могу разобрать, а он уже проводит пальцем по экрану, чтобы ответить на звонок.

– Слушаю, – рявкает Гид.

Я опускаю толстовку. Ловлю в зеркале над столом свое отражение. Волосы торчат в разные стороны. Губы распухли от поцелуев. Зрачки расширены, щеки пылают. Толстовка почти слезла с плеча. А вот Гидеон выглядит точно таким, каким я увидела его у окна.

Его подстриженные волосы, как всегда, в идеальном порядке. Футболка не помята. Но больше всего раздражает то, что по нему совсем не скажешь, что последние десять минут он только и делал, что целовался со мной. Его лицо ничего не выражает, на загорелых щеках не выступил румянец.

Я поправляю толстовку.

– Сейчас я занят, – говорит в трубку Гидеон.

Недовольство, прозвучавшее в его голосе, немного утешает меня. Кажется, он совсем не рад, что нас прервали. И тем не менее он ответил на звонок. Мне кажется, я не заметила бы, даже если бы в комнату вошел папа.

– Прямо сейчас? – Гид хмурится. – Ладно. Буду через десять минут.

Что?

Он заканчивает разговор и слезает с кровати.

– Прости, Сав. Мне надо ехать.

– Угу. – На большее я сейчас неспособна.

Гидеон обувается и поправляет футболку.

– Не хочу уходить, но должен.

– Угу. – Я обнимаю себя за талию.

Он подходит и притягивает меня к себе.

– Позвоню, как освобожусь.

– Угу.

Гид проводит рукой по волосам.

– Мне правда очень жаль, детка.

Я сбрасываю с себя его руки и марширую к двери.

– Пока, Гид.

Он секунду пристально смотрит на меня, потом чуть заметно качает головой. Слышу, как он что-то бормочет себе под нос, выходя из комнаты, но мне больше не нужны его жалкие извинения.

С силой хлопнув дверью спальни, я бросаюсь на кровать, едва сдерживая слезы злости и отчаяния.

Нет, не надо было посылать ему ту фотографию.

12

Гидеон

Три года назад

– Как она? – Я бросаю ключи на лавку, стоящую в прихожей черного входа.

Дина стоит, прислонившись к дверному косяку, и наблюдает, как я стягиваю ботинки и вешаю куртку.

– Дремлет. Думаю, она приняла снотворное. – Дина рукой показывает мне войти в дом.

– А где братья? – спрашиваю, проходя по маленькому коридору, ведущему в кухню.

– Рид повез всех троих в какое-то место под названием «Экстрим».