Запятнанная кровью ложь

— Это зависит… — Я пожимаю плечами. — От того собираешься ли ты после этого уйти с моей игровой площадки?

— Твоя игровая площадка? — Она закатывает глаза: — Где на ней твое имя?

Я смеюсь. Эта девушка дерзкая и милая. Какое сочетание.

— Мое имя не обязательно должно быть там, принцесса. Я здесь каждую ночь, и никто не приходил, до тебя.

— Не называй меня принцессой.

— Так вот что ты поняла из этого? — Я спрашиваю ее с улыбкой. Кажется будто ее глаза постоянно прищурены, а маленькие ноздри раздуваются. — Тебе нужно уйти.

— Почему? Потому что я итальянка?

Я киваю:

— Именно.

— Ну, может, я и не хочу уходить! — Она кричит на меня, наконец поднимаясь с земли. Она храбрая, надо отдать ей должное. Потому что вместо того, чтобы отступить, она делает шаг вперед. Ко мне. — Меня не волнует, что ты русский.

— Какой есть.

— Почему все вечно ссорятся с тобой и твоими друзьями? Почему мы все не можем просто поладить?

Она действительно, действительно не понимает этого. Я остаюсь прикованным к месту, даже когда она подходит так близко, что ей приходится смотреть на меня снизу вверх. Я подхожу еще ближе, пока ее босоножки не касаются моих кроссовок. Ее ступни выглядят разбитыми и покрытыми синяками, часть ногтей на ногах отсутствует, на пальцах кое-где повязки. Вау.

Девушка немного съеживается, когда мой взгляд задерживается на ее ногах, и выглядит взволнованной, когда мои глаза снова встречаются с ее.

— Одно слово: Власть. — Она ничего не говорит, даже не дышит. — Мы все этого хотим.

— Почему?

— Потому что именно так это работает в мафии, принцесса. — Она закатывает глаза, услышав мое прозвище. — Но для тебя я сделаю исключение. Я Николай.

— Камилла. — Она вздыхает, отступая назад. — Но мои друзья зовут меня Кэм.

— Мне это не нравится. — Камилла морщит нос, когда я говорю это. — Милла звучит лучше.

И с этого момента я зову ее именно так: Милла. Ми-лла.

— Милла это другое имя. Но, думаю, все в порядке, — медленно произносит она.

— Ну, тебе не следует быть здесь, Камилла. — Я разворачиваюсь и иду к концу горки, затем сажусь на нее. — Возвращайся к своему брату.

— Не-а. — Она пожимает плечами, садясь обратно на покрытие, по пути демонстрируя мне свои трусики. Я отвожу взгляд, пытаясь быть вежливым. — Я хочу поболтать с тобой.

— Да? — Я спрашиваю ее: — И о чем ты хочешь поговорить?

Она усмехается.

— О власти.

А затем она задает мне двадцать один вопрос о мафии и о том, почему мы ненавидим друг друга.

Рой тел вторгается в мой дом. Потные студенты колледжа двигаются в такт музыке, большинство из которых я никогда не встречала, не говоря уже о том, чтобы видеть раньше. На первом этаже нет ни одного свободного квадратного фута. На самом деле, я даже не вижу паркетных полов с того места, где стою на парадной лестнице.

Я хватаюсь за перила, в основном потому, что не хочу споткнуться и упасть со ступенек в своих новых красных ботинках, которые у меня еще не было возможности надеть. Я спускаюсь и становлюсь единым целым с толпой.

Когда мой брат сказал мне, что папа одобрил эту вечеринку в доме, который они называют просто домом отдыха, я уже знала, что это слишком хорошо, чтобы быть правдой. У них есть дом в моем студенческом городке, так что они могут приезжать присмотреть за мной, когда захотят…

Я всегда была защищена и контролируема. Все это приходит с тем, когда ты принцесса мафии. Я все еще пытаюсь разгадать их скрытые мотивы. Они не позволили бы мне просто так повеселиться. Маттео Де Лука заботится только о себе.… Итак, какую пользу это приносит ему?

Наверное, это для того, чтобы он мог еще сильнее запихнуть Лео мне в глотку. Поскольку выпускной будет через год, мой отец хочет, чтобы до свадьбы мы были близки как никогда. Но этому не бывать. Несмотря на то, что мы с Лео нашли взаимопонимание, подспудная ненависть с моей стороны все еще присутствует. Он причинил мне больше боли, чем кто-либо другой. И я никогда не прощу его за это. А он, с другой стороны? Ему все равно, но он также не мил со мной. По крайней мере, не часто. В старших классах мы какое-то время были лучшими друзьями. Однако, став старше, я начала понимать, что значит для меня принудительное вступление в брак. Для него я была бы всего лишь объектом, который можно использовать, оскорблять, выбросить. Как Дон, Лео никогда не причинит вреда женщинам. На самом деле, они бы набросились на него. И это делает его человеком, на которого повлияли мужчины в наших семьях. Они научили его обращаться с женой, как все они обращались со своими собственными. Клянусь, они лучше обращаются со своими шлюхами. И вот почему я никогда не смогла бы полюбить его, и знаю, что в ответ он никогда больше не будет заботиться обо мне.

Мое маленькое белое платье задирается до бедер, и я осторожно одергиваю его, пока ищу Энни. Все остальные одеты так же, поскольку в приглашении моей матери говорилось о полуофициальном приеме. Так что, к счастью, я сливаюсь с толпой.