Запятнанная кровью ложь

От этого слова горячая волна пробегает по моему позвоночнику, заставляя меня лизать ее быстрее, жестче, безумнее, пока не начинаю стонать напротив нее. Ее бархатистая кожа на вкус как мед, и у меня текут слюнки, когда я вылизываю ее. Я посасываю и покусываю самую чувствительную часть ее тела, и она стонет еще громче, ее звуки становятся чаще. Я чувствую, что она близко.

Я засовываю в нее два пальца и нежно, медленно посасываю ее клитор, доводя до безумия.

— Ник, — выдыхает она.

Я удивленно отстраняюсь.

— Скажи это еще раз, мне понравилось.

— Ник, — говорит она снова тем же хриплым голосом, и у меня внутри все горит. Я могу просто кончить в штаны. Мне придется позаботиться о себе после этого. — Заставь меня кончить.

Я снова опускаюсь к ней, медленно поглаживая пальцами, возвращаясь к посасыванию ее клитора, затем увеличиваю темп обоими движениями. То, как она извивается, когда я быстрее двигаюсь, сводит меня с ума, и могу сказать, что это сводит с ума и ее, если судить по тому, как ее возбуждение стекает по моему подбородку. Ее стоны усиливаются, и она начинает дрожать, ее киска пульсирует вокруг моих мокрых пальцев, сжимая меня так, словно она пытается разорвать их.

— Ник! О, мой чертов Бог!

Сделав последний рывок, она кончает, запрокинув лицо, чтобы посмотреть в потолок, ее глаза открыты, несмотря на яркий свет. Держу пари, у нее перед глазами все плывет, она сходит с ума, когда я продолжаю лизать ее даже после того, как она кончает. Ее грудь вздымается, и она задыхается, когда я вытаскиваю пальцы из ее киски и отпускаю.

Камилла смотрит на меня с жаром в своих карих глазах, и, когда я посасываю пальцы, ее глаза темнеют. Я поднимаю ее нижнее белье, кладу промокшую ткань в задний карман, затем опускаюсь на ее тело.

— Поцелуй меня, сейчас же, — требую я, и она, не колеблясь, целует меня глубоко и жадно, ее возбуждение разливается по всему телу.

Она отстраняется первой и удивляет меня, слизывая свою влагу с моего подбородка, затем снова втягивает мою нижнюю губу в свой рот. Я стону и убеждаюсь, что она может почувствовать мою твердость на себе.

— Почувствуй, что ты делаешь со мной, Камилла, — шепчу я ей на ухо, терзая своим членом ее влажную киску. — Ты убиваешь меня.

— Хорошо.

Я трусь об нее до тех пор, пока ее влага не пропитывает мои штаны, и мне кажется, что я вот-вот кончу прямо там, доводя себя до грани освобождения, а затем отстраняюсь. На заднем плане слышен шум, и я заставляю ее встать, пока нас не обнаружили.

Камилла снова надевает свою одежду и смотрит на меня, как-то странно направляясь ко мне. Я ухмыляюсь.

— Зачем тебе понадобилось оставлять мое нижнее белье? — Требует она, и я подхожу ближе и притягиваю ее к себе, пока мы не оказываемся на одном уровне.

Я шепчу ей на ухо:

— Потому что я хочу, чтобы из твоей киски текло весь день. Я хочу, чтобы твоя влага была единственным, о чем ты думаешь, когда сидишь в классе, и о том, что я тот, кто сделал тебя такой.

Она ахает, когда я шлепаю ее по заднице, и спускается по ступенькам сцены, не оглядываясь на меня. Я опускаю голову, делая глубокие вдохи, желая, чтобы моя эрекция утихла, прежде чем выберусь отсюда.

Это была ужасная идея, потому что раньше она всегда сводила меня с ума, но теперь это мой любимый наркотик, и мне будет нужно все больше и больше. Вот тебе и все, что заставило ее снова влюбиться в меня назло. Теперь я честно в этом участвую, и дело даже не в Лео. Иррациональная часть меня думает, что она выберет меня, если до этого дойдет, но я знаю, что ошибаюсь, и мне нужно успокоиться.

Она тебе больше никто.

По крайней мере, это то, что мне нужно сказать себе, и, может быть, только может быть, я скоро в этом буду убеждён. Потому что знаю, что все это ложь. Она была для меня всем с тех пор, как мне исполнилось пятнадцать.

16 Лет

К сожалению, сегодня в кафетерии Лео сидит рядом со мной. Либо он не понимает намека на то, что между нами все кончено, либо ему все равно. Это довольно раздражает, но я ничего не могу с этим поделать. С годами он становился все холоднее и холоднее. Прошел год с тех пор, как я рассталась с ним, а ему все равно. Он говорит, что он мой будущий муж, поэтому может ждать, сколько ему нужно, чтобы заполучить меня. От моего внимания не ускользнуло, что он все еще флиртует с другими девушками, развлекает их, даже занимается с ними сексом. Я ничего не значу, теперь просто как часть его собственности. Кто-то, кому неизбежно придется провести остаток своей жизни, привязанной к нему, без выбора. Возможно, сейчас я сдерживаюсь, отталкиваю его при каждом удобном случае. Отказываюсь отдать ему ту единственную часть себя, которую могу отдать добровольно, но он терпелив. В конце концов, однажды он получит то, что хочет.