Запятнанная кровью ложь

Сегодня вечеринка в честь моей помолвки — пункт, не подлежащий обсуждению перед моим браком с Леонардо. Я хочу быть здесь примерно так же сильно, как отрубить себе мизинец, но это то, что, к сожалению, я не могу контролировать. Хуже всего то, что я не могу перестать думать о Николае, что довольно раздражает. Сегодня вечером я должна выглядеть презентабельно на этой дурацкой вечеринке, а не хандрить из-за какого-то парня.

Я грубо застегиваю молнию на спине своего красного облегающего платья, размышляя, как сбежать от этой жизни. Я могла бы покончить с собой и покончить со всем этим, избавить себя от жалкого существования. Я знаю, что буду ненавидеть все, что из этого выйдет; в этом нет никаких сомнений. Я буду лишена своей независимости и буду вынуждена терпеть унижения от своего мужа всю оставшуюся жизнь.

Стоя здесь, в этом номере для новобрачных, пока люди готовят меня к вечеринке по случаю помолвки… все, что я чувствую, — это чувство обреченности. Страх тяжелым комом ложится у меня под ложечкой, когда я смотрю на себя в зеркало, выглядя красивее, чем когда-либо. Я просто хочу, чтобы это было не из-за него. Дело не в том, что Лео худший человек на свете, хотя он может быть таким, когда захочет, в конце концов, давным-давно мы были лучшими друзьями, но в нем также нет чести. За последние несколько лет он показал мне свое истинное лицо. Он разбивал мое сердце бесчисленное количество раз и никогда не утруждал себя тем, чтобы собрать его обратно.

— Красиво, — говорит мамà. — Просто великолепно.

— Мы гордимся тобой, bambina mia, — говорит мне папà, и то чувство в животе возвращается.

Чувство, что меня сейчас вырвет, как будто ничего не будет хорошо. Может быть, мне лучше умереть, чем проходить через это. Образы моего брата заполняют мой разум — его у входа в дом, оставленного там умирать. Я делаю ему искусственное дыхание и вызываю полицию. Изо рта у него течет кровь. Рыдания угрожают подступить к моему горлу, и я всхлипываю.

— Что случилось, Камилла? — Папà спрашивает меня, его глаза полны беспокойства.

— Андреа должен быть здесь, папà.

Он резко втягивает воздух, и слезы текут по лицу моей матери, которое она быстро промокает салфеткой.

— Извините, — говорю я им, опустив голову, чертовски хорошо понимая, к чему это приводит. Поэтому я приношу извинения за то, что причинила им боль, когда мне от этого тоже больно, если не больше.

Мы с Андреа были ближе, чем мой старший брат Алессандро и я. Раньше мы все делали вместе до того, как я поступила в колледж, а потом снова, когда он присоединился ко мне. Жаль, что у него было всего шесть месяцев, прежде чем его внезапно забрали у меня. Забрал монстр, который разрушает каждую частичку меня и оставляет ни с чем.

Я не могу поверить, что позволила Николаю сделать это со мной на сцене. Что я позволила ему вести себя подобным образом в общественном месте. Мне стыдно, что я добровольно отдала ему все. Мое сердце выскочило из меня и растеклось по полу так же, как и мои слова, когда этот предательский рот простонал его имя. И все же я продолжала делать это, снова и снова, как будто не могла остановиться. Потому что я не могла. В тот день он забрал часть меня, и я не думаю, что она когда-нибудь вернется, по крайней мере, добровольно. Я видела, как он смотрел на меня. В его холодных серебристых глазах, наконец, появилось немного тепла, когда он увидел, как я танцую и делаю пируэты, держась за его руку, я могла сказать, что он хотел меня больше, чем показывал.

Все это подтвердилось в тот момент, когда он съел меня на завтрак прямо на сцене, даже позаботившись о том, что мне холодно, и держа меня как можно выше над полом. Я хотела его тогда; я бы позволила ему сделать со мной все, что угодно. Я была готова. Это больше не похоже на месть; это кажется слишком реальным, и мне это не нравится.

Почему я такая слабая?

Я собираюсь сказать Лео, что больше не буду этим заниматься, что если он хочет получить преимущество и избавиться от него, ему придется делать это в одиночку. Я не могу продолжать эту игру без того, чтобы мое сердце не попало под грузовик, а затем не было переработано, как мясо. Оно уже в руинах, сбито с толку тем, как Николай обращается со мной так, как будто я сделана из стекла и могу разбиться в любой момент, как будто он дорожит мной и в то же время хочет раздавить. Со мной никогда раньше так не обращались. Хотя это неуловимо, это было очевидно, когда он повел меня на пляж и посмотрел на меня сначала с нежностью, а затем с похотью.

Я все еще ему небезразлична.

Мои родители кивают в ответ на мои извинения, и я выхожу из комнаты, направляясь через зал, чтобы поприветствовать гостей. К сожалению, это касается и Лео. Моя мама четко организовала мероприятие, сделав все грандиозным и сногсшибательным. Это похоже на свадьбу, а не на вечеринку в честь помолвки, и это душит меня. Я совсем этого не хочу, и они насильно пичкают меня празднеством, запихивая в горло, пока я не подавлюсь и не сделаю вдох.