Запятнанная кровью ложь

Николай называл меня своим маленьким солнышком, но он — тень в моей жизни. Солнце не светит, когда он со мной. Он — самая темная часть ночи. Он — молодая луна, заслоняющая все вокруг меня: мои мысли, чувства и даже меня саму. Я больше не знаю, кто я такая, когда он рядом. Я даже не узнаю себя. Быть с ним — это как опыт выхода из тела. Это приятно, даже удивительно, но потом ты возвращаешься в свое тело и понимаешь, что это самое ужасное, что могло с тобой случиться.

Так что мне нужно выбираться, пока я не увязла слишком глубоко.

Я уже пробовала, хотя это никогда не срабатывало. Он вообще не воспринял меня всерьез, когда я сказала ему, что между нами все кончено. Если уж на то пошло, это сделало его еще более сумасшедшим. Это заставило его хотеть меня еще сильнее. Он жаждет погони? Это то, что ему нравится? Заставляет его возвращаться за добавкой? Я не знаю, но это нужно прекратить, если хочу сохранить хотя бы крупицу своего здравомыслия. Меня бы устроил один сантиметр этого.

Я на цыпочках выхожу из ванной и открываю дверь спальни, оглядываясь только для того, чтобы увидеть, что Ник все еще крепко спит. Закрывая ее за собой, я ахаю, когда оборачиваюсь и подношу руки ко рту.

— Ш-ш-ш, tesoro mio, — шепчет Лео. — Спасибо, что помогла мне найти его.

Я качаю головой, когда он отпускает меня.

— О чем, черт возьми, ты говоришь?

— В твоей машине есть маячок, красотка. — Лео ухмыляется. — Или ты думала, я не слежу за тобой?

— Последние несколько дней ты притворялся, неся чушь о том, что тебе плохо? — Я усмехаюсь, и он вздрагивает. Да, он не притворялся, но я все равно собираюсь ударить по больному месту. Как он посмел? — Ты что, издевался надо мной?

Я смотрю мимо него и, к счастью, вижу, что он один. Может быть, мне удастся заставить его уйти до того, как Ник проснется. Добром это не кончится.

— Камилла, — шепчет он. — Советую тебе сейчас же заткнуться.

— Почему? — Я хихикаю: — Задела за живое? Ты настолько фальшивый?

Лео хватает меня за шею, на его лице появляется гримаса.

— Что ты здесь делаешь, Камилла, абсолютно без одежды? — Он с отвращением оглядывает меня с головы до ног.

— О, — хихикаю я. — Теперь ты меня стыдишь за это? — Мало ли он знает, что прошлой ночью я чуть не умерла и не разрушила его драгоценную маленькую империю. Не то чтобы это имело значение. Если бы я не вышла за него замуж, кто-нибудь другой сделал бы это.

— Да. — Он кивает.

Идеально. Просто еще один придурок, который верит, что женщины прикованы к мнению общества и связаны моралью. К черту это и к черту его. Я буду трахаться с кем захочу и когда захочу.

Для танго нужны двое.

Кроме как с Николаем. Никаких танцев. Когда мы трахаемся, это просто борьба не на жизнь, а на смерть, битва желаний, демонстрация доминирования. Я жажду каждой секунды боли, которую он причиняет мне. Мазохист во мне жаждет садиста в нем, и моя жажда крови никогда не бывает удовлетворена.

— Что ты здесь делаешь, Леонардо? — Я спрашиваю его по имени, вместо того чтобы называть его, как обычно. Его спина выпрямляется, и его рука обвивается вокруг моей шеи. — Не надо, — говорю я сквозь стиснутые зубы, когда он сжимает пальцы.

Я смотрю на коробку, которую он держит в свободной руке, и когда он убирает её, что бы ни находилось в коробке, раздается дребезжащий звук.

— У меня осталось незаконченное дело, tesoro mio, и теперь я получил то, за чем пришел сюда. — Он встряхивает маленькую коробочку. — Спасибо тебе за помощь, Кэм. Правда. — Он улыбается. — Я не знаю, что бы я делал, если бы ты не согласилась трахнуться с ним.

От этого заявления у меня сводит живот.

— Лео, ты чертовски хорошо знаешь, что я говорила тебе, что не хочу…

Леонардо прерывает меня, когда его губы прижимаются к моим, вызывая стон. Хотя это боль, а не удовольствие, и не та боль, которая мне нравится. Нет, это другое. Что-то не так.

Он в мгновение ока стаскивает меня с себя и отбрасывает к стене, его спина и голова подпрыгивают, когда я спотыкаюсь о кофейный столик и приземляюсь на задницу. Пистолет с грохотом падает на землю с журнального столика, и я быстро хватаю его, вставая.

— Чего ты хочешь, kozyol? — Ник спрашивает Лео с непроницаемым выражением лица. Не нейтрально, но и не сердито. Я не знаю, что хуже. — Не волнуйся, мне не нужна эта девушка. Ты можешь оставить ее себе.

Что?

Леонардо смеется:

— Не обманывай себя. — Он бьет Ника головой, отчего тот стонет и делает шаг назад, но прежде чем я успеваю моргнуть, его кулаки опускаются на лицо Леонардо. Он бьет его три раза, от чего лицо Лео заливается кровью. Я не знаю, что происходит прямо сейчас, но я, блядь, не хочу быть частью этого. — Я вижу, как ты смотришь на нее. Так же, как ты смотрел на нее три года назад.

— Я спрошу еще раз, — спокойно, слишком спокойно говорит Николай. — Что ты делаешь в моем доме?

— На что это похоже, что я делаю?

— Ты хочешь украсть мои монеты? — Ник хрипло смеется. — Обвинить меня в смерти Андреа было недостаточно? Ты считаешь, что этого было недостаточно?