Запиханка из всего

– Ты не поверишь, мама! Его девушка – не та голозадая оглобля, а какая-то мелкописечная щепка!

Софочка подпрыгивала от недовольства и удивления, едва не ломая в пухлых пальчиках карту мест. Мама удивилась:

– Не та блондинка, что помогала нам с подготовкой?

С подготовкой к приему Светочке и Софочке, а также их родителям, помогала все та же Инь-Янь: после бегства Валенка со всем экипажем амазонок, просить о такой помощи Змею оказалось некого. Инь-Янь провела гостей по городским швеям, познакомила с хорошими парикмахерами. Себе выбрала черное, укороченное, с лилово-белой вышивкой, что делалось под NierAutomata. Пообщавшись в “Черной чаше” с байкерами, а особенно с их простыми, как рубль, подругами, стесняться Инга стала намного меньше.

Светочка и Софочка, разумеется, тотчас нашли в сети, что за NierAutomata, и синхронно поджали губы: фу! Вульгарно! Это же прием для Больших Людей с Больших Букв! А не сельская тискотека, где надо показывать вымя и круп! И радостно захихикали, предвкушая, как опозорят соперницу: они-то заказали элегантные наряды классического “бального” кроя, без лишних завитушек. Сказать по правде, девочки считали, что Инга куда опаснее в образе “белой свечи” с Y-поясом из кованых пластин, вес которого обжимал длинный шелковый подол четко по красивым ногам. Почему соперница – Инга? Так ведь среди знакомых Змея других девушек подходящего возраста просто нет!

А когда все та же Инга принесла схему рассадки за столом, оказалось – любви все возрасты покорны. Светочка и Софочка кинулись к родителям – но те, внезапно, задумались.

– Вот же! – расстроено хлопнул узкими сухими ладонями дядя Витя. – А я-то мальчика считал… Гхм… Ребенком.

Тетя Таня уставилась вопросительно, и дядя Витя постучал тонким пальцем программиста по картонке:

– Снежана Сахалинцева.

– Так это, получается, дочка? – тетя Таня сообразила расклад мгновенно и сдулась на глазах. Софочка без единого лишнего слова потащила из чемоданчика сердечные капли.

– Но ведь она же маленькая совсем!

– Ну да, – хмыкнул дядя Витя. – И потому легко повелась на ухаживания почти взрослого парня, целого курсанта летного училища, считай, пилота!

– И как раз под выпуск ей исполнится семнадцать… Вот хитрая скотина, вот почему он так улыбался нам весь вечер!

– Ну ничего, – Софочка тоже могла улыбаться ехидно. – Зато представь, как окосеет эта… Молдаванка!

Светочка посмотрела на папу. Дядя Витя отрицательно покачал головой: эта не окосеет, нечего и надеяться.

Молдаванка приехала из Кишинева и оказалась умнее обеих. Со Змеем поговорила ровно один раз, представилась неразборчиво, зато внимательно посмотрела в глаза. Что-то поняла, кивнула – и больше не беспокоила. По парикмахерам не бегала, гладкие черные волосы уложила обыкновенной расческой. Простое черное платье привезла с собой и сама же выгладила, размахивая утюгом с пугающей легкостью. Только дядя Витя понял, что девчонка орудует не утюгом, а ручным активатором для мета-материала. Значит, платье кишиневской гостьи на балу сможет принять любой цвет, удлиниться или укоротиться по желанию – или даже, в некоторых пределах, поменять покрой.

Но и хитрая гостья сочла соперницей Инь-Янь. Блондинка? Отлично: я брюнетка! У беды глаза зеленые? Значит, контактные линзы вставляем алые!

Проверила образ перед зеркалом. Как бы невзначай поинтересовалась у Инги:

– К твоему костюму идет катана, ты знаешь?

Инь-Янь стрельнула глазами, хмыкнула:

– Знаю.

– Ну-ну, – пробормотала кишиневская, переоделась как по тревоге, за двадцать четыре секунды – Инь-Янь засекла время из интереса – и увеялась в город на остаток октябрьского дня.

Сама же Инь-Янь попрощалась с родителями Змея:

– Людмила Павловна, Степан Игоревич, моя помощь больше не нужна? Если что, я тут недалеко, в клубе.

* * *

В клубе завершилось очередное занятие по программированию. Перед воротами родители рассаживали по машинам радостно галдящих детишек. Змей с Шарком гремели внутри столами. Сэнмурв с парой викингов в ангаре шуршали брезентом, укутывая драккар на зиму. Они ведь и пришли когда-то в клуб потому, что искали место сперва для постройки, а потом для хранения двенадцатиметровой реплики “Гокстада”.

Снежана собирала клубные ноутбуки – почти все программисты нового набора имели собственные, выдавались всего два или три, так что работа закончилась быстро.

– Привет, – Инь-Янь уселась прямо на стол, потерла виски. Поправила выбившийся из голенища джинсовый край брючины, кивнула на Змея:

– Ему это игра, тебе – нет. Он, если что и полюбит навек, так эту свою Орбиту. Внеземелье! И ведь не мог хотя бы красиво соврать, правду резанул. Олень! В семнадцать лет он прямо так уже на всю жизнь выбрал! Да он через год все сорок раз перерешит!

Снежана ответила негромко, но твердо:

– А мне достаточно. Несколько дней хотя бы. Ты прости, что я это все на тебя. Но я с мамой поговорила – та мне упаковку презервативов. А я не собираюсь в постель, зачем? От одного прикосновения у меня ноги подкашиваются, как у той несчастной псины от электрошокера! Инга! Ты чего плачешь?