Запиханка из всего

С реки потянуло ровным и сильным ветром. Сергей поежился, только сейчас осознав, что на нем, кроме футболки со штанами, ничего нет. Состав от комаров еще действовал, да Сергей и не обращал внимания на звон за ушами. Новый порыв отозвался гулом в острых еловых верхушках, а в беглеце из специнтерната ветер словно бы перекинул невидимый рубильник.

Первое. Люди живут и после более страшных косяков. Тот пацан хранил в сарае тротил! И мог угробить намного больше народу… Не на горшок усадить, как сваренная рукавичка – насмерть уложить. Но, если у него все обошлось – то и Сергею нет смысла помирать. Надо дальше жить.

Второе. Между “Делай, что должен” и “делай, что должно” – есть, получается, разница. Да, накосячил. Да, отработаешь. Но все равно ты свой. “Не дергайся, Серый…” – извиняющимся тоном. А в интернате за такое…

В жопу интернат, если так. Делай, что должно – и будь, что будет.

Пускай найдут сначала!

* * *

– Мы его нашли.

Не кладя трубку, Петр Васильевич вполголоса сказал:

– Помнишь того новичка?

Легат кивнул.

– С ним хотят поговорить.

– Кто?

– С самого верха.

– Выше Проекта?

– Ну, ты ж в курсе про особенности национальной охоты… – Петр Васильевич достал обе свои красные книжечки:

– Я бываю то лисой, то львом. Секрет управления в том…

– Чтобы понимать, когда представляться тем или другим, – закончил цитату Легат. – А что нужно?

– Узнай, где он сейчас.

Легат вынул свой знаменитый “утюг”, набрал номер:

– Змей? Алло, как слышно? Хорошо… Тут про твоего новичка есть новости. Ага, новости про новичка, такой вот каламбур… Ну, есть необходимость побеседовать с ним…

Прикрыв трубку ладонью, спросил Петра Васильевича:

– Срочно?

Тот повторил вопрос уже в свой телефон, и ответил:

– Особой спешки нет. А что?

– Сейчас карантин, и новичка просто так не достать.

– А он что, не в городе?

– На полигоне. На игре.

* * *

На игре тишина опускается медленно и не везде. Команда Пальмовой Дороги праздновала относительно спокойно, всего-то парой гитар, но над речкой звуки летели чуть ли не вокруг острова:

– … Постой, звездолет, не стучите фотоны! Хан Соло, нажми на тормоза. Я к мастеру Йоде с последним приветом… Глаза показаться спешу на!

Ветер улегся, так что куплеты ничего не прерывало:

– … Не жди меня Йода, героя-джедая: Скайокер не тот, что жил вчера. Меня засосала имперская идея и Силы другая сторона!

Но тут мелодию перекрыла команда знаменитого разбойника Шарлаха. У них залязгал металл, завопили побитые – и клубный доктор Сумрак, вместе с парой наиболее крепких парней из мастерской группы, отправился туда наводить порядок. Другие лагеря в зеленой прибрежной кайме острова на фоне Ар-Шарлахи казались оазисами тишины и спокойствия. Разве только иногда долетало вперемежку с шелестом листьев:

– …Мы рождены, чтоб эльфы стали пылью! И чтобы Мелькор править миром стал! Нам кольца выдал Саурон и крылья! А вместо сердца ничего не дал!

Но, наконец, угомонились и они. На тонкой подстилке заснуть все никак не получалось, так что Сергей просто лежал с закрытыми глазами. Он знал по опыту, что самый сон будет под утро. Новичок подумал, что поутру и Зибра, и Кимир, и Ар-Маура встанут… Не то, чтобы выспавшиеся, ведь не за этим же они ехали на игру – но, по крайней мере, более вменяемые, чем разбойнички Шарлаха. С другой стороны, разбойникам именно что положено пить-гулять, не жалея прошлого и не заботясь о будущем! Нет, отыгрыш, понятно. Надо изображать роль, да. Но если все складывается так, что даже изображать не нужно? Как бы само собой?

Тут Сергея потрясли за плечо и темная фигура уронила тихое слово:

– Подъем. Буер к выходу.

– Мы что, сейчас пойдем, ночью? Не видно же ничего? – ошеломленно зашептал Сергей. Вокруг него уверенно поднимались со спальников люди, привычно умывались горстью воды, зевая, толпились у отхожего места… Вдоль самой земли слабо-слабо светил маленький фонарик – только чтобы найти свой буер. И вообще, внутри лагеря вполне приемлемо. Но капитан сказал: на выход. Там как? Даже Луны нет, небо черное, как мешок. Звезды смазаны то ли туманом, то ли тонкими облаками. Новичок ощупал себя, расправил сбившуюся рубашку, перевязал пояс.

– Правильно, – Абдулла одобрительно кивнул. Видел в темноте, что ли?

– … Еще обязательно переодень обувь, чтобы не натерло.

Игровая обувь представляла собой заматеревший и поседевший мужской носок: полусапог мягкой кожи с мягкой же тонкой подошвой. Да еще и нога у Шарка оказалась на добрый номер больше Сергеевой, так что утягивать эти чувяки пришлось парой добавочных ремней; впрочем, беготня для Сергея не планировалась. Он шел рулевым “Семерки”, трехколесного буера, управлять которым его чуть-чуть научил Шарк. А на руле хоть босиком сиди, главное – понимать ветер и чувствовать инерцию машины.