Запиханка из всего

Сергей послушно снял мягкие сапожки, подтянул носки, снова надел чувяки, крепче затянул ремни вокруг лодыжки. Кто-то прошел за спинами команды, щедро опрыскав каждого репеллентом. Сергею попало на шею, холодные капельки с острым запахом химии покатились за шиворот и дальше вдоль хребта. Он выпрямился, кивнул – зная, что его молчаливую благодарность поймут как надо – и пошел к примотанной на дерево бутылке умывальника. Поежился. Наверное, капитан поднял всех затемно, чтобы выехать к рассвету, когда солнца еще нет, а небо уже светлое. К тому времени видимость уже образуется; по крайней мере, в ямку не влетишь.

На площадке у трех буеров команды – новичок прежде всего выделил “Семерку”, которую уже привык считать своей – стояли Абдулла и Лис. Без единого звука к ним подходили участники вылазки. Абдулла выдавал каждому защитные очки, знакомые Сергею по клубным тренировкам, а еще выдавал небольшой батончик, приказывая сразу же съесть. По вкусу новичок узнал обычный витаминный набор – в интернате их раздавали перед силовыми тренировками. Съевшим батончик Лис умело, аккуратно закапывал что-то в оба глаза.

– Это что? – новичок встал столбом.

– Состав для ночного зрения, – шепотом отозвался Лис. – Хлорин си-шесть, в штатах им лечат рак. В смысле, он прошел все клинические испытания, так что безопасен. Хлорин растворен в диметилсульфоксиде, чтобы лучше проходил клеточную мембрану. Делается из водорослей.

– А как действует?

Лис поглядел на небольшую очередь и мотнул головой:

– Потом расскажу. Если по-простому, твой глаз теперь может ловить единичные фотоны. До утра видишь в полной темноте, метров на полсотни. Только надо жрать витамин А, для того и батончики. Не боись, реально же классная штука. Мы раз десять пробовали, никаких побочных.

Хорошо хоть, не укол – в специнтернате им чего только не делали подкожно или там внутримышечно… Небо стремительно посветлело. Трава и деревья сделались четкими, разборчивыми – но серыми, цвета набрякшей ваты. Захотелось чихнуть, и Сергей сделал это сильным выдохом, не загоняя воздух в нос. После чиха словно бы загрузили новую реальность: картинка стала светло-зеленой, как в ночном прицеле. От краев к середине цвет плыл, понемногу сменяясь на кирпично-рыжую гамму… Сергей заметил, что фонарик уже исчез, но все приемлемо различается даже сквозь лицевое стекло. За это стекло его легонько подергал Абдулла, постучал по зачерненному шлему и удовлетворенно буркнул:

– Нормально сидит, плотно. Голова не кружится?

– Нет… Капитан.

– Говори: “караванный”, мы уже по игре. Ты о роли хоть что-то помнишь?

Сергей только повертел головой. Что-то, не более. Игра по “Разбойничьей злой Луне”, автор исходника Евгений Лукин. Команда: “Эмират Харва”, почему и фанатик Стамбульско-янычарской романтики Абдулла здесь капитаном. То есть, по игре он “караванный”, а Сергей, соответственно, “погонщик” одного из буеров… Из несколько сбивчивых и крайне обрывочных рассказов Шарка новичок только понял, что фон у игры есть, он глубокий и большой. “Но ты, Серый, этим не забивай голову. Твое дело шкоты и руль, остальное не важно,” – говорил Шарк. – “Давай лучше еще разок оверштаг прокрутим. Роль дело такое, лучше всего играть ее телом.” – “Это как?” – “Действием”.

И вот настала пора действовать. Лисова химия сработала, мир больше не плыл, оставшись четкой гравюрой в коричневато-зеленой цветовой гамме. Теплые зеленые силуэты людей, глубоко-кирпичная холодная река; буер – нечто среднее между ними… Сергей заметил, что легкие алюминиевые трубки рамы имели другой оттенок там, где их касались теплые руки людей. “Семерка” рассчитывалась на рулевого и двух пассажиров. Еще в караване числились “Тройка” и “Единица”, которую сразу же переименовали в “Туза” – те уже несли по пять-семь человек и парные экипажи: рулевой на корме и шкотовый матрос на носу. Там парусами управлять нужно учиться не меньше сезона; новичку здорово повезло, что в клубе сохранились еще буера самой первой серии – простые, маленькие, легкие. По сути, виндсерферы на колесах.

Когда ночное зрение установилось у всех, открыли ворота лагеря и буера вручную покатили на песчаную равнину, распахнутую в сердце острова. Воздух сделался ощутимо суше и прохладнее. Зеленое кольцо прибрежных зарослей размыкалось лишь на северо-востоке, и сейчас оттуда тянул слабый-слабый, но ровный, устойчивый ветерок. Сергей поежился, запахнул игровую не то шинель, не то халат, пахнущую вдоль воротника сгущенкой. Должно быть, с ложки накапало. Буера поставили свободно, чтобы не мешали друг другу взять ветер. Экипажи расселись и пристегнулись. Абдулла вышел на середину получившегося треугольника, негромко хлопнул в ладоши. Дождался, пока на него посмотрят все двенадцать рейдеров и сказал так: