Запиханка из всего

Пока Сергей на песке разворачивает буер, уже привычно перекатывая его вокруг правого колеса, прошедший к палаткам Сумрак отточенным движением распахивает свой пластиковый кофр, достает налобное зеркальце с дыркой. Пацан шарахается в сторону, но два клубня аккуратно и плотно берут его под руки. Ребенок испуганно замолкает, и становится слышно, как правый клубень говорит левому:

– … Я двадцать сезонов ”Скорой помощи” смотрел! Поучи меня еще оценивать риски от кровопотери.

– А я “Хауса” десять раз пересмотрел. У тебя вообще волчанка!

Заякорив буер, Сергей проходит на берег извилистой тропинкой – по ней ночью бежала погоня – и попадает на момент окончания осмотра. Сумрак, не глядя, срывает первую же пушистую метелку и от души шевелит ей в правой, свободной, ноздре пацана. Тот дергается, всхлипывает – и оглушительно чихает!

Фасолина с кровавыми соплями вылетает на угли. Родители, переглянувшись, оседают прямо на мокрый берег.

– Фу, наконец-то стихло! – говорит правый, отпуская пацана. Сумрак убирает зеркальце, вытирает руки салфеткой, кладет ее в огонь, и та заворачивается, шипит, воняет спиртом, неопознанной химией. Сумрак мощно зевает, бормочет извинения, разворачивается через левое плечо и командует Сергею:

– Поехали. Досыпать.

– А…

– У вас чего, аптечка пустая? От сердца ничего не найдете?

– Хм, понял, – капитан Кимира жестом подзывает своих, и те живо наливают обоим взрослым что-то из фляжек. Сергей и доктор возвращаются к буеру, где сопровождающий от Кимира говорит восхищенно:

– Врачи все – некроманты-отступники. Я вот не допер бы, что надо в другой ноздре шевелить!

Ветер усилился, и якоря снимает новичок с осторожностью. Только после ловкости Сумрака и самому блеснуть мастерством охота; Сергей самую малость спешит со шкотом, парус забирает ветер жадно и быстро; рычаг ограничителя передвигается на два зубца с отчетливым треском.

– Два рифа взял! Живо! – Сумрак мгновенно просыпается. – Звук слышал? Это техника безопасности…

Порыв! Гик провернулся: хлоп в морду! Новичок оседает на кресло, выпустив от неожиданности шкот.

– … И она только что пошла в жопу, – говорит Сумрак, убирая парус, пока Сергей ошеломленно щупает набухающий рубец, отпечатанный краем очков. – Вот, приложи гелевую подушку. Подержи минут семь-десять, потом уже поедем.

* * *

– Поедем, когда карантин снимут.

– Ну точно, – Легат повернулся к Петру Васильевичу, – карантин же!

– Беженцы! – Змей сплюнул на газон. – Спорю на что хочешь, инфекция от них.

Легат пожал плечами:

– Зато нас пустили в Европу, нет?

– В качестве мусорного пакета, – неожиданно проворчал куратор. – Как Литву, Латвию. Источник дешевой рабочей силы, рынок сбыта. Классика, чисто по учебнику. Слышали, вот уже и братья-поляки небратьев-казаков зовут клубнику собирать за большие тыщи. Нехватка рабочих рук.

– Едут?

– Едут.

– А как же: “рабiв до раю не пускают?”

– А как тебе пухлый в клубе говорил, ну, Винни? Жрать захочешь, на Сахалин поедешь. А в следующем году у нас по одному госдолгу три миллиарда выплатить надо, и пенсионный опять поднимают.

– В жопу такие прогнозы!

– Змей!

– Извините. Я хотел сказать – хотелось бы, чтобы они оказались ошибочными.

* * *

– … Оказались ошибочными прогнозы аналитического управления…

Лежер выключил новости, голограмма симпатичной ведущей канала FN-1 свернулась в браслет, как джинн в бутылку.

– Десять лет на службе, а первый раз вижу, как “Палантир” ошибается. И самое плохое, мы же никак его не проверим. Башка треснет от одного объема данных.

Де Бриак вздохнул:

– Вот это и есть обещанная сингулярность. Предел, за которым никто не понимает, что происходит. Остается одна вера в правильность исходного расчета. Решение дано, а проверить его тебе не под силу. Либо верить программе – а тогда мы для чего? Послать пару дронов с иглометами, и дело в шляпе.

– Хотите сказать, шеф – сейчас мы вместо дронов?

Де Бриак пригнулся под низкую дверцу вертолета, и ответ его Лежер не услышал. Сам он запрыгнул на три ступеньки с места; бортмеханик, складывающий лесенку, подмигнул штурмовику одобрительно.

Рыкнул и загудел двигатель, выходя на режим. Обернувшийся летчик протянул полицейским два белых шлема, уже включенные в местную сеть. Пристроив их на голове, поправив по коротким жестам все того же пилота, французы услышали:

– Джонни, у меня в мануале написано, если турбину перекрутить всего на пять процентов от максимума, редукторам вилы.

– И у меня то же самое. Мануал один для всех, прикинь? – второй пилот отвечал хриплым голосом, на добрых пять лет старше первого.

– А почему тогда индикатор скорости размечен до ста двадцати процентов? Что тогда он показывает при раскрутке выше ста пяти?

– Стоимость ремонта в евро, – неожиданно для себя вмешался Лежер. Второй голос хмыкнул-хрипнул, а первый звонко рассмеялся:

– Диаметр очка в миллиметрах он показывает! Чтобы командир борта мог оценить визуально!

– Месье комиссар, – укоризненно попросил хриплый голос, – пожалуйста, серьезнее.

Де Бриак степенно прокашлялся.