Запиханка из всего

Змей поднялся – так ведь и правда можно досидеться, не ровен час, на самом деле в сорок первый попадешь. А на микроавтобусе с шестнадцатидюймовыми микроколесиками по тогдашним нанодорогам до мегатоварища Сталина еще попробуй доковыляй… Отпив из фляжки глоток, остальное Змей вылил на макушку и затылок.

Черт, в самом деле полегчало!

Змей вернулся за руль, пощелкал ключом – еще не остывший дизель взял с полуоборота. Задвинул дверь, посмотрел в зеркала, включил поворотник и только тогда тронул машину.

Нас хорошо учили стоять насмерть, фильмы снимали реально классные.

Только против кого стоять?

Все просто делают свою работу. И Легат. И те безопасники. Правила есть правила; и виноватым выходит как раз-таки Сергей. Цепочка-то началась именно с его побега. Ну а чего, сидел бы себе в Палицыно. Интернат богатый, не сиротский приют, пустой капустой не кормят. Учат, опять же… Заботятся.

Берегут государственную собственность.

* * *

Государственная собственность окружала Винни со всех сторон. Жесткий деревянный стул, вытертый лак. Избитый каблуками до немогу линолеум. Запах бумаги. Старый-старый компьютер, с грузным, пелевинских времен, монитором легендарной “белой сборки”, за счет высочайшего качества пережившим и широкоугольники, и матричники, и громадные плазменные экраны – и дожившим вот уже до голограмм.

Следователь за столом тоже сидел государственный, и за широкими табельными очками лицо его казалось принадлежащим не человеку – а тоже собственности. Как там у Брюса Стерлинга в “Схизматрице”: “иногда удобнее числиться чьим-нибудь электронным оборудованием”…

Винни знал себя достаточно, чтобы понимать, что это сознание от страха цепляется за все детали подряд.

– …А почему ты по закону не пошел, жалобу не написал?

Следователь перестал хрустеть клавишами, даже снял очки вирреальности. Лицо его напомнило Винни одного из многих начальников на стройках, с которыми парень лаялся о зарплате не один десяток раз.

– Никому тебя бить не надо, – следователь вздохнул. – Смысла нет. Наша работа установить имевшие место события – и представить судье. Твой случай простой. Факт установлен, орудие установлено, мотивация… Хрен с ней, с мотивацией, если совсем уже честно. Может, адвокат и выжмет по нижнему пределу, а может, и сразу плюнет, не станет возиться.

Офицер переложил широкие плоские очки – Винни понял, что старый монитор следователю намного привычней – и прищурился.

– Врач… Детский врач, Середа, с женой и маленькой дочкой, мирно спал утром в четверг четвертого августа… Тут ему выбили дверь, и еще через балкон зашли. ОМОН зашел…

Следователь откинулся в кресле и поглядел вбок. Винни знал, что там, слева от входа, на таком же неудобном стуле, страдальчески морщится Легат.

Винни криво улыбнулся:

– У меня нет претензий, что ОМОН так зашел. Если у них, скажем, ориентировка, что там преступник, еще и с оружием, вопроса нет. ОМОН именно так и должен заходить.

– А к чему-то, у тебя, значит, претензии есть? – голос офицера сделался неприятно-резким.

Винни улыбнулся, как улыбался прорабу – там, в котловане – прежде, чем приставить ему к печени заточенный прут:

– А бить задержанного зачем? Он же не осужден, и виновным суд его не признал. Так его мало что перед семьей избили, а еще и в воронке пальцы каблуками топтали. Доктору, бл*!

По скрипу ножек Винни понял, что Легат подскочил на своем стуле.

– А выпускали – хоть кто извинился? Это я еще про компенсацию не говорю!

Прежде, чем офицер успел вставить слово, Винни крикнул:

– Второго марта, года две тысячи восьмого! Минск-Микашевичи, в сторону Минска летит “Фольксваген”, сто шестьдесят ка-эм. Остановить не смогли, на требования водитель, конечно, плевал – он уже судимый, что ему законопослушные лохи. Что вы сделали, товарищ капитан? Броневик выгнали? Спецсредство высыпали?

Следователь посмотрел с отчетливой досадой – только не на Винни – на Легата. Не случись его здесь…

Винни переглотнул и сказал тише:

– И тогда сотрудники ГАИ Октябрьского района Минска выставили на дороге щит из гражданских автомобилей. Даже людей не вывели! "Фольксваген" врезался в них на полной скорости. Бог спас, обошлось без убитых. Я уже молчу, что это замять хотели. Если бы пострадавшие всей толпой не пошли в газету…

– Еще что скажешь, агитатор?

– Еще скажу, что если у таких, как я, не будет нормальной зарплаты, у таких, как вы, не будет золота на погонах.

Легат вздохнул:

– Гребаные идеалисты, мать их. Мальчики.

– Мальчики? – Винни покривился. – А четырнадцатого в Минске с концерта чуть не полсотни человек задержали. Отвезли в обезъянник, а спустя пару часов отпустили даже без протокола. Если ничего не предъявили – за что паковали?

Следователь поглядел в потолок:

– Ну, я вижу, по нижнему пределу тут не получится. Ты уже наговорил…

– Я еще не начинал, – хмыкнул Винни, сам не понимая, что его несет: