Запиханка из всего

Итак, Сергей Павлович Крашенинников и Петр Васильевич Сахалинцев, как два резидента ГРУ после провала, заперлись в кабинете Легата и принялись обсуждать положение. Легат ставил мысленный эксперимент – в смысле, пил кофе и смотрел на огни ночного центра. Куратор его работал с документами – читал фанфик Винни про Меганезию.

– Между прочим, Легат, я занимаюсь именно работой. Которая может принести самое настоящее решение, – Петр Васильевич подвигал картинки в планшете. – Надо же мне составить мнение о кандидате в Проект.

Легат еще оставался слишком взвинчен, чтобы искать разгадку собственным умом:

– И что вы узнали?

Петр Васильевич ответил вполне серьезным тоном:

– Его Жанна Ронеро как-то больно уж вялая для девушки с мотоциклетной цепью. Ну написал про нее статью этот пидор Клайв Уилссон, а она? Вполне же могла двинуть цикл репортажей в ответку. Такие, знаешь, броские заголовки: “Вы ужаснетесь, когда узнаете, как Жанна делает это!” “Правдивая история сатанинских ритуалов”, ну, как в лентах обычно. А внутри обыкновенный репортаж. То есть, прилетела в гости, купалась в лагуне, зашли в колледж взять интервью у препода, сделали фотки самых прикольных учеников. Вышел бы хороший ответ: на контрасте между слюновыделительными ожиданиями от заголовка и обычной жизнью. А бомбами кидаться – фу.

– Да чего вы все двинулись на этом Лантоне?

Петр Васильевич взвесил в руке бутылку с остатками коньяка.

– Мой сын в детстве очень любил книжку про “Волшебника Земноморья.”

– И что? – Легат высыпал очередной пакетик, заправил кипятком, отметив машинально, что бачок в кулере почти пустой, и завтра надо заказать заправку.

– И однажды мы с ним вышли в парк. Апрель, тепло, снег тает, ноги мокрые, все течет, деревья черные, влажные, ветер сырой, от него потом голова болит, как от пива. И сын говорит: вот, посох у меня есть. Показывай, как колдовать!

Легат понял, что про Лантон ему ничего не объяснят. По краней мере, не сегодня.

– А вы?

Петр Васильвич хмыкнул, прищурился и выпил остаток безо всякой игры, просто из бутылки. Легат поморщился, но безопасник бровью не повел.

– А я сдуру пропищал, что это все не настоящее колдовство, это в книге только. Убил мечту. И с тех пор отношения со Станиславом у меня никогда уже хорошие не складывались. В лучшем случае ровные, нейтральные. А обычно плохие.

Легат хлебнул горячего кофе и поставил чашечку в самую середину креста теней – за окном светилось достаточно вывесок, тени по столу лежали, как днем. Точно как вечером после регаты. Змей, помнится, тут сидел, деньги делили…

Петр Васильевич методично брал с блюдечка кружки колбасы – после каждого предложения, как точки ставил:

– Вот сейчас пишут книги. Попадание в самого себя, только молодого. “В попаданцы я пойду – пусть меня задрючат. Катастройку отменить пусть меня научат… Горбачеву помогу победить Америку. И вообще спасу Союз, прекращу истерику.“

Тарелочка опустела, стакан и бутылка тоже. Легат не мог понять, что так расстроило безопасника. Ну, получит “Факел” по шапке. Да пусть бы и закрыли его – так новый клуб открыть можно. Или у них конкретно на Винни планы написаны? В конце-то концов, клуб в городе такой не один. Можно подобрать людей покрепче, поконкретней, которые в сопли не сползут. Постарше, наконец. Да хоть байкеров тех же.

Но куратор пьет, как будто в самом деле провалился важный и крупный план.

Или это не из-за Винни – а из-за того Сергея, изъятого на трассе?

– …А я, если бы попал в прошлое, то изменил бы этот свой глупый ответ. Сказал бы: да, есть колдовство. И упражнения на посох ему, на дыхание то же. Сказал бы: контроль маны, управление незримой энергией…

Непохоже, чтобы Петр Васильвич спьяну хныкал. Голос твердый, руки не дрожат… Полбутылки “Двина” всосал, и хоть бы что… Такую бы энергию да в мирных целях!

Легат вырос в рабочем поселке на окраине, и вернуться назад не согласился бы ни за какие деньги. Он видел, сколько человек может выпить, видел и то, что человек после выпитого может сделать. На всех начальственных пьянках отвращение выдавало его с головой. Так что никакой особенной карьеры Легату не светило. Но вот приметил его Петр Васильевич: “Непьющий? Это дело! Мне на молодежное направление как раз такой нужен. Чтобы не спился и не сторчался… Ну, хотя бы в первые полгода”.

– Но ведь он же вырос. Рано или поздно все бы понял и обиделся.

Петр Васильевич помотал головой:

– Он обиделся все равно. Только задаром. А так я бы ему хоть немного физкультуры ему впарил. Сейчас глянуть больно – типичнейший скрюченный программист.

* * *

Скрюченных программистов Снежана притащила пол-класса: примерно поровну зашуганных девочек в корректирующих очках и мальчиков-ботаников, которые даже вдвоем с трудом поднимали легонький клубный стол. А от взгляда на проектор, что Винни не так давно переставлял одной рукой, детишки покрывались холодным потом. Даже Шарк превосходил их силой; что уж там Абдулла или Марк!