Записано на костях. Тайны, оставшиеся после нас

На латыни название позвоночного столба, columna vertebralis, происходит от слова verto, поворачивать. Благодаря подвижному позвоночнику мы можем принимать самые причудливые позы. Однако по мере старения гибкость позвоночника снижается, и многие движения, которые мы с легкостью выполняли в юности, становятся лишь воспоминанием. Эти изменения прослеживаются как в разных костях позвоночника по отдельности, так и в их совокупности, если расположить их в правильной анатомической позиции.

С возрастом на краях костей позвоночного столба начинают образовываться остеофиты, костные наросты, ограничивающие движение и причиняющие боль. Иногда они разрастаются до таких размеров, что позвонки соединяются друг с другом, навсегда утрачивая подвижность. Наличие остеофитов помогает в установлении возраста человека, поскольку у молодых они встречаются редко. Это – одно из проявлений остеоартрита, который может возникать в любом из 24 позвонков выше крестца.

В норме у человека 33 позвонка: семь шейных, двенадцать грудных, пять поясничных, пять соединяющихся еще в детстве крестцовых и четыре копчиковых, образующих рудиментарный хвост.

Если к судебному антропологу попадает только один позвонок, и выясняется, что он человеческий, следует решить, к какому отделу он относился и какое именно положение занимал среди 33 костей позвоночника взрослого (у младенца их почти в три раза больше, но в дальнейшем они срастаются между собой). Ответ может быть важен для идентификации тела и установления прочей информации, которая поможет следствию выяснить причину и род смерти, а порой все вместе.

Смерть от ножевого ранения может оставить следы на позвонках, но если эти 33 кости были рассеяны, например, в результате активности падальщиков или приливов и отливов, мы должны уметь идентифицировать каждый из них по отдельности и определять, скольких еще не хватает. Идентификация отдельных позвонков, что не удивительно, является важной темой при обучении будущих специалистов. Их часто просят указать положение отдельной кости в позвоночном столбе, и если они ошибаются больше, чем на единицу, в любом направлении, ответ не засчитывается. Да, у нас все строго.

Иногда даже одиночная кость может стать ценным источником информации о том, кем человек был или не был. Именно так произошло, когда моей команде из Университета Данди поручили установить, действительно ли останки, захороненные в мавзолее Уордлоу в окрестностях Инвернесса, принадлежат Саймону Фрейзеру (1966–1747), знаменитому предводителю клана Ловат. Мавзолей, расположенный близ тихой деревушки Киркхилл, был построен для семьи Ловат в 1634 году и с тех пор использовался в качестве места захоронения до начала XIX века. Хотя правительство отказало Фрейзеру, 11-му лорду Ловат, в захоронении в семейном склепе, по легенде его тело тайно перевезли туда из Лондона.

Всю свою жизнь Саймон Фрейзер, воинственный и хитрый, прозванный Старым Лисом, лавировал между разными партиями, преследуя собственные корыстные интересы. Одновременно он вел переговоры и с правительством, и с якобитами, которых возглавлял Красавчик Принц Чарли. В конце концов предательство было раскрыто, и его посадили в лондонский Тауэр, дожидаться суда за государственную измену, который должен был состояться в Вестминстере.

Для правительства он являлся очень серьезным врагом, и поэтому после шести дней судебного процесса Старого Лиса приговорили к казни через повешение, потрошение и четвертование, впоследствии замененной на обезглавливание. Так он удостоился сомнительной чести быть последним приговоренным к такому виду казни лично королем. Тысячи людей собрались на Тауэр-Хилл, чтобы посмотреть, как ему отрубят голову. Не обошлось и без происшествий: народу оказалось так много, что одна из шатких трибун рухнула, и девять человек погибли. Старый Лис перед смертью успел посмеяться над этим зрелищем, тем самым якобы породив на свет выражение «смеяться до потери головы».

Уильям Хогарт успел нарисовать Старого Лиса Фрейзера в гостинице «Белое Сердце» в Сент-Олбэне, когда его везли в Лондон на казнь. На рисунке изображен крупный, сильный и довольно несимпатичный мужчина, собирающийся доверить свои мысли бумаге. Перед ним на столе лежат раскрытый дневник и перо.

Сначала правительство согласилось, чтобы после казни тело Ловата перевезли в семейный склеп в Киркхилле (но перед этим его голова должна была положенный срок провисеть на всеобщем обозрении, поднятая на копье, в качестве предупреждения другим). Однако затем они изменили решение: Старого Лиса следовало похоронить вместе с двумя другими якобинскими лордами, графом Килмаронка и лордом Балмерино, в часовне Святого Петра в оковах во внутреннем дворе Тауэра. Тем не менее история гласит, что его тело похитили из Лондона, на корабле увезли в Инвернесс и похоронили в Киркхилле. Ловата почитали как последнего великого горца, истинного патриота Шотландии, и члены его клана не хотели, чтобы он навечно упокоился в английской земле.