Записка с того света

Макс начал анализировать все те мелкие детали, которые отвергал как малозначимые на первой стадии расследования. Перебирал мысленно всех фигурантов, так или иначе возникших за прошедшие дни в связи с делом Дитмара Гундера. Итак, кто мог видеть похитителя Жаклин? (Макс не знал его имени, но не называть же одного из главных фигурантов рыжим детиной или как-то еще в этом роде.) Бомж Удо видел его, когда тот приезжал за телом Клары. Он может опознать этого толстого и рыжего, но для опознания последнего нужно предъявить. Бессмыслица. Его знал Андреас Бетц, но он уже ничего не расскажет, так как с дыркой во лбу лежит в полицейском морге. Снова не то. Словоохотливая старушка Марта из утопающего в цветах домика в Майнце тоже видела похитителя. Не просто видела, а рассматривала его через прутья ограды. Она сразу его опознает, но только тогда, когда ей его покажут. Тот же тупик, что и в случае с бомжом Удо. Безусловно, его отлично знает неизвестный подручный похитителя, который по его заданию устранил Бетца (Макс был уверен, что это сделал не сам похититель, так как у последнего нет возможности для убийства). Он предполагал также, что этот же подручный может прийти к Хельге Греб. Но это развитие событий по плану А, который может и не реализоваться.

Получалось, что для плана Б, непосредственного выхода на похитителя, нет ни одной зацепки. Глупая, на первый взгляд, мысль вдруг родилась в голове. А вдруг похититель снова появлялся в мрачном доме на берегу Рейна? Зачем? Может быть, ему нужно было что-то забрать из дома. И тогда старая Марта могла его снова видеть. Ну и что? Увидела и забыла. Ведь для нее нет ничего удивительного в присутствии этого рыжего в доме господина Крюгера. Пусть он и странный, но квартирант.

Макс вдруг вспомнил, как он неопределенно отозвался на совет Мартины позвонить этому Крюгеру. Что тот может рассказать о своем квартиранте и его спутнице? Он наверняка пока даже не знает, что квартиранты покинули его мрачный дом. Сидит себе у дочки в доме и помогает нянчить внуков. Макс прикурил еще одну сигарету и, сделав несколько затяжек, вдруг подивился самому себе: как он, такой всегда обязательный, не позвонил этому Крюгеру? Ничего существенного он от него не услышит, но успокоить совесть надо.

Он порылся в своей борсетке и извлек из нее клочок бумаги с номером телефона Крюгера. Теперь надо подумать, что он ему скажет. Если старая Марта рассказала ему о визите страховых агентов, то представляться одним из них не имеет смысла. Ясно, что, скорее всего, вдовец как законопослушный гражданин не имеет долгов перед страховщиками и появление страховых агентов покажется ему подозрительным. Что же ему сказать? Представиться знакомым его квартиранта? И при этом не назвать ни имени, ни фамилии этого квартиранта? Как-то нелогично… Сыщик снова задумался. Он вспомнил ту улицу, куда выходила калитка, через которую исчезли похититель с жертвой. На противоположной стороне улицы, которая, кстати, называлась Гартенштрассе, тоже были частные дома. Поскольку – решил он – та калитка была запасной, то вполне разумно допустить, что господин Крюгер не общался с людьми из этих домов или по меньшей мере не знал их фамилий. Почему бы не назваться одним из них? Он уже представил начало разговора и решил, что продолжит его в зависимости от того, как будет реагировать трижды дедушка господин Крюгер. Макс набрал номер телефона. Ответил женский голос:

– Эмма Шнайдер.

Макс вспомнил, что старая Марта называла дочь господина Крюгера Эммой, и сказал:

– Прошу прощения, фрау Шнайдер, хотел бы поговорить с вашим отцом господином Крюгером. Он дома?

Эмма Шнайдер не стала выяснять, кто спрашивает ее отца, а просто ответила:

– Одну минутку, – потом сиплый мужской голос сказал:

– Слушаю, Крюгер.

– Добрый день, господин Крюгер. Моя фамилия Вундерлих, – Макс подумал, что если Крюгер никого не знает из хозяев домов на другой стороне улицы, то почему бы не назваться своим настоящим именем.

Крюгер просипел:

– Простите, господин Вундерлих, не имею чести…

– Я живу на Гартенштрассе, как раз напротив вашей калитки, которая выходит на нашу Гартенштрассе.

– Улицу-то я знаю. Признаюсь, незнаком с соседями с той стороны. Откуда вы меня знаете?

– Это очень просто. Недалеко от вас на вашей улице живет фрау Марта… К сожалению, забыл ее фамилию…

Крюгер неожиданно перебил:

– Пожалуй, вы говорите о жене Хайнца?

– Да, супруга зовут Хайнц, – наугад ответил Макс.

Крюгер воодушевился:

– Так это, значит, от Марты вы узнали номер моего телефона. Ничего удивительного. Из Хайнца слова не вытянешь.

Теперь воодушевился Макс:

– Именно так, господин Крюгер. Очень приятная женщина, и цветы у нее замечательные.

Крюгер, который не разделял высказанное Максом мнение о старой Марте, уже более сдержанно сказал:

– Так что вы мне хотите сказать, господин Вундерлих?

– Возле вашей калитки, которая выходит на нашу улицу, постоянно стоит автомобиль марки «Рено». Вы, пожалуй, не знаете, что там парковка запрещена? – наугад выпалил Макс.