Записки

Вот где мое самолюбие претерпело унижение: в день приезда государыни увидел меня камердинер ее, Захар Константинович Зотов, [который] был уже в полковничьем чине; а когда я был адъютантом у светлейшего князя, то он был камердинером при нем; [он] спросил меня, был ли я у Мамонова, моего бывшего товарища? Но как я сказал, что не был, то советовал мне к нему явиться. Я последовал его доброжелательству; ежели пользы никакой не получу, то, по крайней мере, при многолюдстве покажу, что я знаком фавориту. Я выступил с гордым и самонадеянным видом вперед и поклонился ему; но вместо того, чтоб обратить на меня благосклонное внимание, он взглянул на меня с презрением и отвратился. Это было низкое мщение за мою с ним бывшую ссор; но, признаться, очень мне было больно предо всеми быть так унижену.

Императрица продолжала путь до Киева, где пребывала до вскрытия от льда Днепра. Когда наступила весна и свободное по Днепру открылось плавание, ее величество отправилась водою на построенной для сего флотилии до днепровских порогов со всем двором и министрами. Путем сим управлял светлейший князь Григорий Александрович. Король польский Станислав Август имел с императрицею, доставившей ему корону, свидание в местечке Каневе, в польском владении, где готовился большой праздник. Императрица не рассудила съезжать на берег с своей яхты, но двор ее был великолепно угощаем.

У порога Кайдаки император Иосиф II встретил императрицу и вместе с нею сухим путем отправился на полуостров Крым. В Севастополе был построен великолепный дворец, из окон которого была видна вся гавань; по прибытии ее сожжен был огромный фейерверк, и весь большой флот был иллюминован. Императрица наименовала светлейшего князя «Таврическим».

На возвратном пути, в Полтаве, собран был корпус войск, где производились маневры, те самые, которыми вечно достойный памяти потомства император Петр Великий победил Карла XII и возвел Россию на ту степень величия, в каковой она ныне. Иосиф II получил известие о возмущении нидерландцев[79], почему и отправился восвояси, а императрица продолжала путь свой чрез Москву[80].

Важнейшая польза от путешествия Екатерины II в южные области России состояла в заключенном с императором Иосифом II наступательном союзе противу турок, последствие которого прославило российское оружие, изнурило Австрию и пагубно было для Турецкой империи.

IV. Турецкая война [81]

Булгакову, нашему министру при Оттоманской Порте, приказано было подать ноту, в которой, между прочим, требовало, чтобы Турция позволила иметь консула в Варне, чтобы признала Ираклия[82] русским вассалом, чтобы обуздала татар закубанских, беспокоивших набегами границы Российской империи, чтобы объяснила о военных своих приготовлениях и чтобы ответственные сим пункты даны были без медления[83].

Диван вместо ответа объявил войну России 5 августа и заключил посланника Булгакова в Семибашенный замок. По получении сего известия императрица выдала манифест о войне противу турок. Равно, как скоро дошло известие [до] императора Иосифа, так и он объявил войну Оттоманской Порте.

Составлены были две армии: Украинская, под командою фельдмаршала графа Петра Александровича Румянцева-Задунайского, которая должна была вступить в Польшу и приблизиться к Днестру; правый фланг оной армии составлял корпус под командою генерал-аншефа графа Ивана Петровича Салтыкова, центр армии составлял корпус генерал-аншефа Эльмта, левый фланг составлял корпус генерал-аншефа Михаила Федотовича Каменского. Екатеринославская армия состояла под командою фельдмаршала светлейшего князя Григория Александровича Потемкина-Таврического, которому назначено было в наступающую кампанию атаковать Очаков. Генерал-аншеф Александр Васильевич Суворов тогда командовал в Кинбурне.

Зять мой С. К. Вязмитинов пожалован был генерал-майором, приказано ему было принять Белорусский егерский корпус, из четырех батальонов состоящий, на место заболевшего шефа того корпуса генерал-майора Фаминцына; Сибирский полк велено было принять полковнику князю М. М. Дашкову[84], который пред сим командовал Днепровским мушкатерским полком; но большею частью сего полка люди посажены были на флотилию для путешествия императрицы к Херсону и там размещены по другим полкам. Князь Дашков принял полк на походе в Киев, откуда полк пошел в Польшу, в корпус графа Салтыкова, которого квартира была в местечке Янове.

Когда полк получил повеления идти в поход, почтенный мой отец, благословя меня, сказал: «Уверен, что ты не обесчестишь род наш своим недостойным поступком, и лучше я хочу услышать, чтобы ты был убит, нежели бы себя осрамил, а притом приказываю тебе ни на что не напрашиваться, а чего требовать будет долг службы, исполняй ревностно, усердно, точно и храбро». Тут мы оба прослезились; поцеловав ему руку, с восхищением сел я на коня и с полком выступил, делая планы отличиться геройски и строил воздушные замки[85].