Читаем Записки алкоголика и другие рассказы полностью

Был у меня в ту пору напарник и по совместительству собутыльник – Юра. Наш с ним тандем славился тем, что по чётным числам я тащил его на себе с работы до дома, по нечётным он тащил меня. Ну или наоборот, не суть важно, главное, что данная традиция соблюдалась неукоснительно: за всё время нашей совместной распивочно-трудовой деятельности мы ни разу не нарушили заведённого однажды чередования.


В тот день была Юркина очередь выполнять функции носильщика. Я с полным на то моральным правом "нарезался" до полной дезориентации во времени и пространстве, но всё же, хоть и смутно, помню светлый миг встречи с патрулем ППС. Юрке в тот день пришлось сделать крюк: отделение милиции находилось несколько в стороне от нашего привычного маршрута.


В "ментовке" Юрка устроил меня на стуле, а сам пустился в долгие переговоры с противной стороной, в качестве основного аргумента используя своего родственника, носящего те же погоны, что и пригласившие нас отдохнуть в их уютном заведении ребята. Аргумент, как ни странно, возымел своё действие, и общий ход событий понемногу начинал приобретать самое благоприятное для нас направление (в сторону входной двери), как вдруг… Ох уж это сакраментальное "вдруг"! Как часто оно вмешивается в нашу жизнь и, как правило, всё портит! Так произошло и в тот далеко не томный вечер: в самый разгар переговоров, вот-вот обещавших завершиться в нашу пользу, восседающего на стуле меня стало, пардон, тошнить самым вульгарным образом прямо на их казённый линолеум…


Уже потом Юрка поведал мне, что в тот момент он дико захотел меня убить, не дожидаясь, пока это сделают менты. Согласитесь, обидно – попасть в "ментовку", будучи сильно "под градусом", проявив чудеса изворотливости, уже практически отмазаться от ночёвки в "обезьяннике" – и в решающий момент потерпеть фиаско из-за облевавшего служебное помещение товарища!


Сотрудники милиции, мягко говоря, не пришли в восторг от такого моего недостойного поведения. Дело запахло "дубиналом", и вообще перспективы вырисовывались не самые радужные – это мой компаньон сообразил, увидев расстроенные лица людей в форме. Уже ни на что особенно не надеясь, действуя по инерции, Юрка неубедительно выдал что-то вроде "мы сейчас всё уберём"… И ошарашенно пронаблюдал, как я горстями собираю с линолеума отторженное организмом и складываю в свою сумку…


Это отталкивающее зрелище окончательно доконало присутствующих, но для нас оно имело весьма неожиданные и приятные последствия: менты в срочном порядке указали нам на дверь, предварительно объяснив в нецензурных выражениях всё, что они о нас думают. Даже без рукоприкладства обошлось. Видно, дубинки марать не хотели… в этом самом…


Позднее, когда мне доводилось рассказывать этот случай, мало кто верил, что такое вообще возможно – попав в "ментовку", наблевать на пол и уйти домой…


В другой раз уже я тащил Юрика до дома, в соответствии с утверждённым графиком. Тащил я его чуть ли не через полгорода, устал, даром что и сам был крепко вмазавший, и мечтал поскорее сбыть напарника квартирной хозяйке и ретироваться восвояси. Нам оставалось пройти всего один квартал, когда нас перехватили двое из патруля.


До сих пор помню, как всё оборвалось внутри при виде погон, блеснувших в свете ночного фонаря. Мне совершенно не улыбалась перспектива, будучи всего лишь в одном квартале от Юркиного дома, уже практически у цели, вместо финального рывка развернуться в противоположном направлении и совершить марш-бросок до отделения милиции, да ещё и с полной выкладкой, в лице Юры. К тому же не было никакой гарантии, что нас отпустят, скорее наоборот, учитывая состояние моего "груза"… А доблестные "пепсы" уже предлагали нам прогуляться с ними именно в том самом нежелательном направлении.


– Мужики, – попытался я как-то спасти ситуацию, – нам всего один квартал остался! Перебрал на работе мой напарник, вот я его и веду, чтобы с ним ничего не случилось… Я-то трезвый! – под конец выдал я, окончательно обнаглев, и аж похолодел весь: моя ложь относительно собственной трезвости была насквозь прозрачна, и разоблачить её ничего не стоило.


Однако ни моя пламенная речь, ни кристально честный взгляд, который я по возможности попытался изобразить, ничуть не поколебали в "пепсах" их профессиональное недоверие. Ближайший мент подался ко мне вплотную и выдвинул классическое патрульное требование:


-А ну, дыхни!


И тут – видимо, от полнейшей безнадёги – я сделал то, чего сам от себя не ожидал: широко раскрыл рот и выдохнул прямо в лицо мента – внимание! – носом:


– Хххыыыы!!!


Мент – после паузы, озадаченно:


– Чего-то не пойму… Ну-ка ещё!


Я – уже по накатанной – расщеперил пасть и – носом:


– Хххыыыыыыы!!!


Мент поворачивается к своему напарнику:


– Вроде трезвый…


Перейти на страницу:

Похожие книги

Аламут (ЛП)
Аламут (ЛП)

"При самом близоруком прочтении "Аламута", - пишет переводчик Майкл Биггинс в своем послесловии к этому изданию, - могут укрепиться некоторые стереотипные представления о Ближнем Востоке как об исключительном доме фанатиков и беспрекословных фундаменталистов... Но внимательные читатели должны уходить от "Аламута" совсем с другим ощущением".   Публикуя эту книгу, мы стремимся разрушить ненавистные стереотипы, а не укрепить их. Что мы отмечаем в "Аламуте", так это то, как автор показывает, что любой идеологией может манипулировать харизматичный лидер и превращать индивидуальные убеждения в фанатизм. Аламут можно рассматривать как аргумент против систем верований, которые лишают человека способности действовать и мыслить нравственно. Основные выводы из истории Хасана ибн Саббаха заключаются не в том, что ислам или религия по своей сути предрасполагают к терроризму, а в том, что любая идеология, будь то религиозная, националистическая или иная, может быть использована в драматических и опасных целях. Действительно, "Аламут" был написан в ответ на европейский политический климат 1938 года, когда на континенте набирали силу тоталитарные силы.   Мы надеемся, что мысли, убеждения и мотивы этих персонажей не воспринимаются как представление ислама или как доказательство того, что ислам потворствует насилию или террористам-самоубийцам. Доктрины, представленные в этой книге, включая высший девиз исмаилитов "Ничто не истинно, все дозволено", не соответствуют убеждениям большинства мусульман на протяжении веков, а скорее относительно небольшой секты.   Именно в таком духе мы предлагаем вам наше издание этой книги. Мы надеемся, что вы прочтете и оцените ее по достоинству.    

Владимир Бартол

Проза / Историческая проза