Записки балерины Санкт-Петербургского Большого театра. 1867–1884

В заключение воспоминаний о балетной публике скажу несколько слов о балетной критике. В петербургской периодической печати балету в мое время уделялось очень много внимания. Рецензии о выдающихся спектаклях помещались во всех газетах и некоторых журналах, не исключая немецкой и французской газет. Выше я уже упоминала, что балетной критикой занимались Худеков, Ушаков, Скальковский, Безобразов, Похвиснев. К этим фамилиям надо прибавить Раппопорта, Вильде и преподавателя драматического искусства Коровякова. Артисты, конечно, очень интересовались рецензиями, и многие из них принимали очень близко к сердцу упреки, высказанные в печати по их адресу. Особенно следили за «своей» прессой балетмейстеры; Сен-Леон и Петипа. Должна, однако, сказать, что из перечисленных балетных критиков очень немногие стояли на высоте своего призвания. В большинстве случаев рецензенты в своих отчетах ограничивались изложением сюжета нового балета да поверхностными комплиментами или «проборками» по адресу балетмейстера и артистов. Это были одни общие фразы по поводу, а не по существу. Люди писали о том, что им нравилось или не нравилось, и, разумеется, часто случалось, что один отзыв о данном спектакле был диаметрально противоположен другому. Рецензии были плодами творчества дилетантов, любивших хореграфическое искусство, но мало его знавших. Серьезного, детального разбора постановки или исполнения они в подавляющей их части не содержали. Вынести для себя какое-нибудь полезное указание на будущее из такой критики было, конечно, трудно, если и вовсе невозможно. Кроме того, в отчетах нередко проглядывали предвзятость и лицеприятие рецензентов. Стараясь создать успех тому или другому лицу, они иногда совершенно несправедливо умаляли значение его соперника. Особенно резко сказалось это при соревновании балетмейстеров Сен-Леона и Петипа. Первого из них критика одно время явно травила. Поэтому при изучении истории нашего балета следует вообще к рецензиям относиться с большой осторожностью. Пожалуй, наиболее содержательны и объективны были рецензии А. П. Ушакова в газете «Голос», журналах «Всемирная иллюстрация», «Русская сцена» и др.

Глава 15. Педагогическая работа в петербургском Театральном училище. — Мой метод преподавания танцев. — Взаимоотношения с ученицами. — Оставление мной училища

Оставив сцену в начале 1884 г., я отдыхала более двух лет и считаю этот отдых более чем заслуженным. Не надо забывать, что всякая танцовщица, относящаяся к своему искусству действительно серьезно, принуждена строить свою жизнь в прямой зависимости от своей работы, т. е. отдавать свое время или ежедневным упражнениям, репетициям и спектаклям, или необходимому от них отдыху в собственном смысле слова для того, чтобы набрать новые физические силы. Поэтому жизни «для себя» у нее нет или почти нет. Я тоже за время своего пребывания на сцене не знала, что значит своя «собственная» жизнь, за исключением разве лишь летних перерывов в спектаклях. Очень хотелось восполнить этот пробел и наверстать потерянное — почитать, побывать в театрах, а главное — спокойно посидеть дома.

Но этот отдых не мог быть долговечным. Привычка к живой деятельности смолоду скоро стала брать свое. Спустя два года мне надоело сидеть, как говорится, «сложа руки», и я была непрочь взяться за какую-нибудь работу, подходившую моим знаниям и умению. В то время должность управляющего петербургским Театральным училищем и балетной труппой занимал, мной здесь однажды упомянутый, А. П. Фролов, старый любитель балета и мой давнишний знакомый. Он уже не раз делал мне предложения принять на себя преподавание танцев на женской половине Театрального училища, но до тех пор я неизменно отказывалась. Летом 1886 г. освободилась вакансия преподавателя танцев в среднем классе воспитанниц за отказом от этой работы балетмейстера М. И. Петипа. Фролов стал меня упрашивать, на этот раз определенно предлагая занять его место. Я согласилась и с осени того же года вступила в состав преподавателей училища.

Одновременно со мной на женской половине преподавали танцы в младшем классе Л. И. Иванов, в старшем X. П. Иогансон. Управлявший Театральным училищем Фролов представлял собой тип большого хлопотуна. Искренно любя балет и училище, но очень мало понимая в театральном искусстве и педагогике, он постоянно старался проявить себя, издавая разные новые распоряжения, из которых одно было неудачнее другого. Впрочем, он вышел в отставку вскоре по моем поступлении в училище. Его преемник, И. И. Рюмин,[303] старый чиновник и придворный кавалер, смотрел на свою службу как на синекуру, «честно» ничего не делал, ни во что не вмешивался, беспрекословно подписывал подававшиеся ему бумаги и лишь изредка обходил классы. Инспектрисами женского отделения при мне состояли сначала некто Адаме, затем О. Ф. Бострем и В. И. Лихошерстова. С ними мне вообще приходилось встречаться мало.