Записки беспогонника

Я не знал, то ли один из моих недоброжелателей успел на меня донести Пылаеву за немок, то ли это был обычный вызов чисто делового порядка.

Я заколебался, что лучше — оставлять ли немок на попечение бабника Литвиненко или вести их с собой к бабнику Пылаеву. Решил повести с собой. Повел под конвоем двух бойцов; сзади увязался солтыс.

Пылаев остановился неподалеку от меня в таком же пустом доме вместе с Виктором Эйрановым. Я вошел к нему один. Оба они сидели в одних нижних рубашках и ужинали, на столе стояли пустые стаканы.

— Что ты там с немецкими девочками сделал, — спросил меня Пылаев.

— Ничего не сделал, вот к вам привел, — ответил я.

— Они тут! Ого! — воскликнул Пылаев и тотчас же вскочил, надел свой китель с погонами и орденами, его примеру последовал и Виктор. — Давай их сюда.

Я было стал объяснять, что они полунемки — полупольки, что спрятались под периной. Пылаев не стал меня слушать. — Давай, давай их скорее! — говорил он.

И они предстали. Сзади столпились конвойные, солтыс, Даша, другие девчата.

А надо сказать, что, отправив забеременевшую Лидочку в тыл, Пылаев не имел постоянной ППЖ и удовлетворялся разными другими связями, от случая к случаю.

Он уставился на старшую девушку.

— Переведи ей, что я зову ее с собой ужинать, — были его первые слова.

Я перевел. Мать обняла девушку, закричала диким голосом. Пылаев вскочил, наставил на мать револьвер, крикнул что-то. Она притихла, а дочь очень спокойно поблагодарила Пылаева и сказала, что совсем сыта.

Когда я перевел ее слова, он усмехнулся, сказав, как она может быть сыта, когда вместо ужина пряталась под периной. Я ей перевел. Она снова повторила, что сыта. А мать опять задрожала мелкой дрожью, у младшей девушки потекли по щекам слезы.

Но, верно, в тот день, после многочасового стояния на мосту во время строительных работ Пылаев устал, да и от самогону разомлел, может, просто жалость еще теплилась в его душе. К тому же Виктор все время гадливо морщился.

— Да ну их к черту! — сказал Пылаев. — Пусть идут — куда хотят. А ты их не смей портить.

Я ответил, что, наоборот, хочу их спасти. Выйдя с ними из дому, я объяснил солтысу, что несчастных необходимо спрятать в любом польском доме, хотя бы на несколько дней. И все четверо скрылись в темноте…

Я описал этот случай так подробно, как он запечатлелся в моей памяти. Может быть, и те три немки также его не забыли, если только в течение последующих дней, вплоть до изгнания с родной земли, не обрушились на них такие ужасы, которые затмили в их памяти переживания того вечера.

На другой день мы двинулись дальше на запад. Пришел нам приказ идти как можно скорее на строительство моста через Вислу в городе Кульме.

Не помню уж — почему. Кажется, заехали мы за рамку планшета, а местные поляки указали нам неверное направление. Словом, приперлись мы к Висле намного выше по течению и, сделав крюк километров на 50, подошли наконец к старинному немецкому городу Кульму.

Глава двадцать четвертая Кульмский мост

Город Кульм был основан немецкими рыцарями, завоевавшими в XIII веке эту часть Польши. Дома с высокими черепичными крышами теснились один к одному по узким улицам. На опустошенных магазинах всюду висели вывески на немецком языке.

Девушка-регулировщица направила наш нескончаемый обоз в объезд к реке.

Я впервые увидел Вислу, она поразила меня своей шириною, как Волга в Ярославле или Костроме; большие волны ходили, ветер дул.

Здесь мы должны были строить мост длиною свыше полутора километров. Начали его строить еще немцы и воздвигли самое основное — около 20 каменных быков, которые выстроились рядом островков поперек реки. На обоих берегах немцы запасли несметное количество лесоматериала — штабеля бревен из вековых сосен, доски и брусья разных размеров, а также всевозможные железные детали — гвозди, болты и прочее. Пыхтело несколько лесопилок. Множество народа виднелось на берегу. Если я не ошибаюсь, строительство было доверено двум УОСам — нашему 27-му во главе с полковником Пруссом и еще какому-то, а также саперам генерала Петрова, были еще приданные части — водолазы, понтонеры и прочие. По сторонам торчали пушки зенитных батарей. Машины подъезжали и отъезжали. Войска набралось до 5 тысяч.

Все это я успел рассмотреть, ожидая на берегу Вислы, когда нашу роту со всеми бойцами, девчатами, подводами, лошадьми и разным имуществом переправят на левый берег.

Только на следующий день, и то благодаря энергии майора Харламова, в несколько рейсов мы переправились на пароме, который тащил маленький пароходик.

Нашему 74-му ВСО, а также 73-му ВСО было поручено строить по широкой низменной, перерезанной старицами пойме Вислы весь левобережный подход к мосту, длиною метров семьсот, длиннее самого моста. Это сейчас в таких случаях экскаваторы и бульдозеры возводят насыпи, а тогда почти никакой механизации не было, и потому решили строить высокую, до 7 метров высоты, деревянную эстакаду на сваях.