Записки библиофила. Почему книги имеют власть над нами

Некоторые заметки теснее связаны с христианской доктриной. В экземпляре, находящемся в Филадельфии, сохранились отрывочные, фрагментарные записи об отчаянии и самоуничижении, характерных для рассказа об обращении. Они начинаются просто: «Сия книга Папенау. Я ее берегу», но далее тон стано вится более строгим: «Помните вы, люди, эта книга правильная и вы должны творить добро все время». Далее записи становятся все печальнее: «Я не очень люблю читать много писаний, потому что я слишком...»; «Я самый жалкий человек во всем свете. Я не могу хорошо читать эту книгу»; «Жалкий я человек. Мне не очень нравится читать эту книгу, потому что жалкий я человек в этом мире». Наконец, обнаруживается еще одна запись: «Я Джозеф Папенау, эта книга моя. Я говорю так 22 июля 1712 года». Отрывочные, болезненные по тону записи о принадлежности книги, о глубоких культурных переменах, которые она воплощала, сделаны быстро, небрежно.

Заметки в других Библиях Элиота дают некоторое представление о жизни в «молитвенных городах». «К сему дню. 7 февраля 1715 года. уже было пять сильных снегопадов»; «Я, Банджамон Кассенийет, поймал (застал?) мужчину-негра и белую женщину»; «Знайте вы, все люди, что скоро опять будет буря»; «Я мужчина и саннап [женатый индеец]». На полях экземпляра, находящегося сейчас в частной коллекции, сохранились записи о целой цепочке смертей в одной семье: «Дочь Джейкоба Сейкнута умерла 17 мая 1727 года, а звали ее Сара... Эфраим Накуатта умер 7 июля 1731 года, Джошуа Сейкнут умер 22 января 1716 года. Пеапсиппо умер 9 августа 1715 года». Возможный автор подписался так: «Я Мэтью Сейкнут, и эта Библия моя, понятно».

Эти свидетельства взаимодействия индейцев с Библией Элиота и тревожат, и берут за душу. У этнографов есть термин «транскультурация» (переокультуривание) для обозначения способов, которыми подчиненные группы реагируют на материалы доминирующей культуры, иногда используя их для самоутверждения и совершенно противоположно намерениям колонизатора. Критик, теоретик Мэри Луиза Пратт задается вопросом, как (могут) люди, получающие что-либо от империи, возражать против предложенных им способов репрезентации, и задумывается: «Какие материалы можно изучить, чтобы ответить на эти вопросы?» Возможно, ответы есть в Библиях Элиота. На свободных местах этих печатных книг мы можем вычертить целые карты поисков компромисса индейской идентичности, самоутверждения, духовности, повествований. Библии и захватническая культура, представительницами которой они являются, представляют собой типичные объекты колонизации, но их переработка христианами-индейцами бросает вызов поучающему голосу печатного текста. Идея Пратт о «контактной зоне», о месте, где колонизуемые и колонизаторы взаимодействуют, импровизируют и контактируют друг с другом, часто в рамках совершенно асимметричных отношений власти и подчинения, наводит на размышления об этих имперских печатных и рукописных памятниках. Если этнография показывает индейцев глазами колонизаторов, «само-этнографическое выражение» «включает, в том числе, сотрудничество с завоевателем и присвоение его идолов». Возможно, отношения между печатным текстом и заметкой, написанной от руки, всегда выступают той самой контактной зоной, где осуществляются асимметричные властные отношения; возможно, книга всегда была местом взаимодействия и трансформации, сглаживающим специфические диспропорции колониальной жизни, что и фиксируют Библии Элиота. Проще говоря, возможно, империя наносит ответный (только письменный) удар.

Конечной целью Элиота было искоренение алгонкинской культуры и трансформация ее в англо-американскую. Его «молитвенные города» были заметно «не местными» по стилю, с каменными домами, английскими садами и фермами, английским платьем и патриархальными английскими семействами. Штрафами облагались местные обычаи: многоженство, знахарство, длинные волосы у мужчин. Учитель, крещеный индеец, обладатель Библии Сэмюэл Понампам правильно уловил суть: «.я нашел, что всеми своими делами грешил против Бога. я увидел, что во всем, что делал, я грешил». Заповеди Божьи, обязательные к исполнению правила колониальной Англии, мало чем отличались друг от друга в этой программе принудительного перевоспитания человека при помощи перевода. Миссионерские цели Элиота явно состояли в уничтожении индейского общества посредством крещения и англизирования. В 1647 году он весьма самонадеянно предсказывал, что «пройдет сорок лет, и почти все индейцы сделаются англичанами, а через сто лет англичанами станут они все». Он оказался прав. Начатое им на новом месте дело евангелизации всего за век стерло с лица земли язык, на который когда-то была переведена его Библия.