Записки библиофила. Почему книги имеют власть над нами

Давая определение книге как товару, освобождаемому от НДС или налога на покупку (и здесь книги стоят особняком; в отличие, например, от компактдисков или аудиокниг, в Великобритании они освобождены от налогов, иначе говоря, отнесены к предметам первой необходимости, наряду с продуктами питания, товарами медицинского назначения, защитными касками и детской одеждой), правительство указывает, что соответствующий объект, «как правило, состоит из текста или иллюстраций, переплетен в обложку более жесткую, чем ее страницы. Книги могут печататься на любом языке и любым шрифтом (в том числе шрифтом Брайля или стенографическими знаками), представлять собой фотокопию, машинопись или рукопись, оформленные в форме книги или буклета». В данном определении книга - это форма, а не содержание, при этом она не имеет определенного размера, а печатается не обязательно в коммерческих целях. Удивительно, но единственное конкретное в нем - это толщина обложки. Когда поисковик Google попробовал подсчитать, сколько всего книг было напечатано, ему пришлось изобрести собственное определение: Одно из определений, которое представляется нам полезным для обработки Google метаданных о книгах, - это «том», идеализированный книжный блок. Том может насчитывать несколько миллионов экземпляров (напр., какое-либо издание «Ангелов и демонов» Дэна Брауна), а может существовать лишь в одном или нескольких экземплярах (например, мало кому известная диссертация, хранящаяся в университетской библиотеке).

В современном англоязычном определении обращает на себя внимание довольно старое слово «том». Оно происходит от латинского слова со значением «папирус» и имеет довольно богатую этимологическую родню, среди которой есть и прискорбно редкое слово tomecide: что-то вроде «книгоубийцы», если перейти на русский язык. Сейчас оно почти всегда используется как клише, считается «высокопарным» и придает речи нечто пренебрежительное и даже архаичное (трудно представить, чтобы человек, говорящий по-английски, изрек бы: «Жду не дождусь, когда начну читать новый том (в смысле - книгу)»; «Наш клуб в этом месяце читает том (в смысле - книгу) “Кошачий глаз”»; «Не переживай: я тут недавно нашел том (в смысле - книгу) о воспитании щенков»).

Ученые развили эти рабочие определения в разных направлениях. Джозеф Дэйн проводит различие между абстрактной «книгой», под которой подразумевает все экземпляры конкретного издания (на языке Google это и есть «том») и книгой-копией, то есть объектом, который лежит на вашем столе. Стивен Эммель ратует за как можно более полный охват: книга есть «письменное произведение, приходящее к логическому концу». Роджер Стоддард напоминает нам: авторы, что бы ни делали, «не пишут книг», и такое определение делает книгу продуктом физического, материального, но отнюдь не словесного творчества. На первый взгляд парадоксальное определение Стоддарда полезно тем, что показывает, как в привычном книжном производстве четко распределяются роли: автор готовит текст, а редактор, художник, типографы и другие специалисты готовят книгу; в данном случае книга - это совсем не ее слова и не образы, а шрифт, бумага и переплет. В обширном списке вопросов о том, что можно, а что нельзя включить в определение книги, Джеймс Рейвен выделяет портативность (как и Стивен Кинг в моем названии): книгу от письменного памятника отличает способность к перемещению, хотя во многом другом у них немало общего. Правда, есть книги, которым тесны рамки такого определения. Неподъемный ни для какого жулика фолиант Одюбона (глава 9), 34-килограммовый Амиатинский кодекс, огромная рукописная Библия, изготовленная в нортумбрийском Джарроу в VIII веке в подарок папе Григорию II, или массивный атлас, посланный Карлу II, хранящийся сейчас в Британской библиотеке и почти такой же высокий, как (сам) монарх, - эти книги значительно больше определения Рейвена, потому что для обращения с ними требуется почти такая же сила, как для переноски каменной скрижали, и все же... это книги.

Недавняя научная статья утверждает, что книга - это «линейный текст крупной формы, который можно читать на бумаге или экране, требующий внимательного, вдумчивого чтения». В этом определении слова «внимательное, вдумчивое чтение» подчеркивают одно из важнейших свойств книги. Книга, которая никого не радует, книга неинтересная, книга, которую достаточно прочесть лишь поверхностно (а это одно из технических свойств кодекса, как мы видели в главе 14), по этому определению, как бы и не совсем и книга. Каждый из нас может привести пример скучных или нечитаемых книг, которые, с этим не поспоришь, все-таки являются книгами. Эта попытка ученых выработать рабочее определение книги, чтобы внести ясность в издательское дело, обнимает четыре необходимых критерия: минимальная длина; особое внимание к содержанию; установление границ для формы; архитектура информации, содержащейся в книге. Авторы утверждают, что только «предмет материальной культуры, соответствующий всем четырем критериям, может называться печатной книгой».