Записки библиофила. Почему книги имеют власть над нами

Итак, подарочные книги XIX века по-своему продолжили традицию преподнесения книг в дар, что привлекало внимание к авторам, посвящавшим и дарившим их своим покровителям или другим влиятельным читателям. Они сделали все книги средством укрепления горизонтальных дружеских связей, а не вертикальных взаимоотношений покровительства и дипломатии. Они сделали книги дарами, характерными для современной эпохи.

Но мы уже видели, что, приобретая книги для других, можно попасть «в десятку», а можно «в молоко», и этот риск начали со все более возрастающей ясностью осознавать в начале XX века. Основываясь на случаях из жизни, рассказанных друзьями, глава издательства Chatto & Windus Гарольд Реймонд предположил, что продажи подарочных книг перед Рождеством снижались потому, что покупатели опасались «подарить не ту книгу». В 1926 году в отраслевом журнале книжной торговли он опубликовал общенациональную программу «продажи книг по талонам», которые по-другому называли книжными купонами. Реймонд подметил, что «подарочные волнения» из-за книг были сильнее, чем из-за других предназначаемых в подарок предметов, и что «неуверенность усиливается, если известно, что будущий получатель очень любит книги и много читает». Преимущество такой карточки, «больше похожей на рождественскую открытку, чем на талон на обед в бесплатной столовой», состояло в том, что она была одновременно и более деликатным подарком, чем просто деньги или товар, присланный почтой, и точно указывала, какой именно подарок даритель счел подходящим. «Дядя Джон отправляет своему племяннику Фреду такую подарочную карточку. Фред выбирает книгу, приобретает ее как рождественский подарок от дяди Джона, и дядя вполне доволен: ведь почтовый перевод на ту же сумму племянник вполне мог потратить на шоколадки или сигареты». Получается, что книги - это подарки, особенные в двух отношениях. Во-первых, выбрать подходящую для Фреда книгу труднее, чем какой-нибудь другой подарок: книги, которые мы дарим, несут на себе бремя эмоций и личных отношений гораздо в большей степени, чем любой другой предмет, предназначаемый в подарок. Во-вторых, книга - это нечто такое, что люди, в том числе и Фред, может, и хотят купить, но вряд ли купят, если заранее не сделали для этого «заначку». Первые подарочные карточки появились в 1932 году. Текст самых первых рекламных объявлений указывал на возможные промахи при дарении книг, которых поможет избежать эта остроумная «книжная валюта»: «Ваша проблема решена! Никакого риска подарить не то: он может выбрать любую книгу себе по вкусу».

Антропологические теории дарения помогают понять, почему люди побаиваются дарить книги. В своей классической работе «Очерк о даре» французский этнолог и антрополог Марсель Мосс выделял «неотчуждаемость» как определяющую характеристику отношений дарообмена: подарок всегда связан с дарителем и становится средством укрепления отношений между дарителем и одаряемым. Подарки связывают людей, если можно так выразиться, сильнее, чем просто прием-передача предмета. То, что можно передать от одного владельца другому, без всяких связей, - это не больше чем просто имущество, отчуждаемое от человека, который его отдал. Натали Земон Девис в своей работе о дарении книг во Франции XVI века указала, что, хотя первые технологии книгопечатания начали делать книги коммерческими, капиталистическими предметами, экономика подарков в XVI веке еще сохраняла ауру допечатной эры. Она утверждает, что и в печатной, и в рукописной форме книга «была привилегированным предметом, который сопротивлялся перманентному присвоению и в котором было совершенно неверно видеть лишь источник выгоды». И какие-то следы этой ауры до сих пор сохраняются в книгах, чего нельзя сказать, например, о модных аксессуарах или косметике (а также о других мелких хорошеньких вещицах, преподносимых в подарок). Да, книги являются предметами коммерции, но они несут с собой эмоциональные и дружеские связи, а значит, подтверждают теорию дара, предложенную Моссом, а не остаются всего лишь имуществом.