Записки блокадницы

Кажется, в шестом классе вместе с нами учился второгодник Азаров по кличке дед Азар. На самом деле он был старше меня на три года. Мы над ним подшучивали. Например, заманивали перед звонком подальше от класса и командовали: «Замри». И этот дубина послушно замирал, опаздывая на урок, поскольку за невыполнение команды «Замри» полагалось три щелчка линейкой по лбу.

Кроме него второгодниками были Плаксин, Клавка Веремей и Ольга Кузьмина.

Запомнился похожий на Буратино одноклассник Матюшенко. Ручки тоненькие, ножки тоненькие, и сам тоненький. Отличился он с поэмой Лермонтова «Мцыри». После слов: «И мы, сплетясь, как пара змей, обнявшись крепче двух друзей» — на вопрос учителя: «Кто — мы?» — он ответил:

— Я и Барсик.

Класс ответил дружным смехом.

Физику у нас вел Абрам Федорович Годин, которого мы звали «Гадин». Мы с Ленкой Мининой высматривали его на лестнице. Так он вприпрыжку обгонял нас и запирал классную дверь на швабру, не пуская нас на урок.

— Вы должны ждать меня в классе, а не болтаться на лестнице.

Ленка в отместку приносила стремянку и в окошко над дверью строила рожи, смеша одноклассников и срывая урок. Или же в замочную скважину говорила:

— Абраша, курочки хочешь?

Когда же он выскакивал за нами в коридор, мы убегали в женский туалет и рассаживались по горшкам. Так он врывался туда, стаскивал нас с горшков и тащил в класс, чтобы поставить в угол.

Из-за этих выходок у нас с ним сложились напряженные отношения. Я училась хорошо, а по физике была лишь четверка. И еще он спорил с Григорием Наумычем, чтобы снизить нам оценки по поведению.

Когда же мы закончили шестой класс, то в библиотеке нам сделали общую фотографию. Когда все приготовились, мы с Ленкой сказали:

— Подождите, мы сейчас пригласим и Абрама Федоровича.

Григорий Наумыч возразил:

— Не ходите напрасно, он не придет.

— Ну, это мы еще посмотрим.

И пошли за ним. По дороге решили не спорить и не грубить, обращаться деликатно. Пришли в учительскую, где сидел Абрам Федорович. Сначала он отказался наотрез.

— У вас есть свой классный руководитель, вот с ним и фотографируйтесь.

Но мы повели такие речи:

— Абрам Федорович, у нас в школе только два учителя-мужчины. И весь класс хочет, чтобы на нашей фотографии они были. Мы же только представители, выражающие желание всех ребят. Просим не отказывать нам.

И уговорили. Чтобы он не передумал и не увильнул, мы с Ленкой взяли его с двух сторон под руки и таким образом привели в библиотеку. Увидев это, одноклассники вместе с Григорием Наумычем грохнули от смеха. Абрам Федорович было дернулся, но мы держали крепко. Так и вышли на фотографии с ним в обнимку. Григорий Наумыч смеялся, когда получили фотографии.

Нередко весело проходили уроки немецкого языка. Немка была строга к форме одежды и не допускала в класс даже тех, кто приходил с голыми руками. А тут, как нарочно, немецкий поставили после физкультуры. И, конечно, ученики являлись не в лучшем виде, ссылаясь на то, что не было времени одеться как следует. Бывало, что заявлялись с одеждой под мышкой. Такие нарушители на потеху остальным немедленно выставлялись из класса. А однажды кто-то принес и распылил рогоз, «парашютики» которого летали по помещению, забиваясь в нос и вызывая чихание. Немка велела открыть окна для проветривания, но получилось еще хуже — ворвавшийся ветер поднял с пола и уже упавшие «парашютики». Вот такие были «хенде хох»!

По русскому языку на смену Ксении Романовне (кстати, ставшей позднее депутатом) пришла новая учительница, которая навела порядок. Выяснив, что у некоторых учеников низкий уровень знаний, она, чтобы подтянуть их, организовала дополнительные занятия, пригласив возрастную преподавательницу. Та обладала грубоватыми манерами и мужским голосом, но дело свое знала хорошо. От нее, кстати, пошло выражение «тьма египетская в баночке». А главное, она знала складные «запоминалки» правил. Например, личные местоимения «я — ты, мы — вы, он — она, оно — они» или же «некто — нечто, некий — некоторый, кто-то — что-то, какой-то — чей-то, кто-либо — что-либо, несколько», которые запомнились на всю жизнь.

Физкультура проходила довольно гладко. После общей разминки отрабатывали упражнения на шведской стенке или же на гимнастических снарядах, например, на брусьях. Формой на уроках физкультуры были трусы и майка у ребят и шаровары и майка — у девчат. Правда, зимой утеплялись. А вот со спортивной обувью дела обстояли неважно, поэтому обувались кто во что горазд. У меня были белые с синей окантовкой туфельки на резиновой подошве. Белую часть я натирала зубным порошком.

Так же гладко и организованно проходили уроки математики, которые давал наш классный руководитель Григорий Наумович, всегда прямой и собранный. Позднее мы узнали, что у него был искусственный глаз. Григория Наумовича мы любили, некоторые даже обожали, за доброжелательность, спокойное ровное поведение и внимание к ученикам.