Записки блокадницы

Сойдя с электрички, мы направились туда, ведомые руководителем практики. Среди идущих мы заметили весьма возрастного мужчину с чемоданом. Я указала на него Нинке и сказала, что есть возможность подлизаться к преподавателю. Нина загорелась этой идеей и, взяв у мужчины чемодан, тащила его до базы. Потом выяснилось, что это был никакой не преподаватель, а студент-заочник, поэтому нам незнакомый. Нина мне долго пеняла потом, что я подвигла ее на бесполезные усилия.

На базе было несколько домиков, одно- и двухэтажных. В нашей комнате поселились пять человек — наша троица Эля, Нина и я, а также Паня и Фая. Спали на кроватях и раскладушках. Эта пятерка и составила нашу группу на практических занятиях.

Поначалу в столовой нам не додавали по карточкам. Обнаружив это, мы всей пятеркой отправились туда разбираться. Пригрозив пожаловаться выше, мы восстановили справедливость, потом получали как положено. А другие студенты этого и не заметили.

Практику по геодезии проводил молодой преподаватель Николай Дмитриевич. Мы разбились на бригады, каждая из которых получила свою точку съемки. Нашу бригаду возглавила я. Преподаватель предупредил, что раздеваться и загорать мы можем, но когда он подойдет, то все должны быть одетыми. Мы так и поступали. Следили в мензулу или теодолит за его перемещениями по косогорам, чтобы вовремя одеться. Я раздавала вопросы по неясным местам, чтобы не озвучивать их одной, поскольку тогда он ответит лишь на пару вопросов, а так можно выяснить все необходимое. Другие бригады тоже следили за преподавателем и потом высказывали ему претензии, что в бригаде Точиловой он задерживается гораздо дольше, чем в остальных, и даже что-то рисует. Свою тактику распределения вопросов мы другим, понятно, не раскрывали.

А потом Эльвину, которая должна была дежурить на выходные, преподаватель отпустил, а меня поставил вместо нее, несмотря на мое несогласие. В знак протеста я разделась и стала загорать. За этим меня и застал мой друг Витька Цветков, приехавший в Саблино узнать, почему меня нет в Ленинграде.

— Ну вот, я думал, что ее задержало какое-то очень важное дело, а она, видите ли, тут загорает!

— Не загорает, а дежурит.

Николай Дмитриевич же, видимо, чувствуя себя виноватым передо мной, потом очень помог с отчетом. Так что нет худа без добра.

Занятия по фотографии проходили под крышей, в комнате одного из домов. Нас учили обращаться с фотоаппаратом — устанавливать выдержку и диафрагму, наводить резкость, а потом проявлять снимки, работать с реактивами — проявителем, закрепителем и прочим. У фотографа я была в любимчиках, поскольку помогала ему.

Вечером пошла на речку помыться, возвращаюсь, смотрю — мальчишки сидят.

— Чего ждете?

— Да вот, хотели с девчонками в волейбол поиграть, а они сказали, что не выйдут.

— Ну, это у вас не выйдут, а у меня выйдут.

— Посмотрим.

Захожу в комнату, а девчонки все на кроватях лежат.

— Чего разлеглись? Фотограф сказал, что может мне дать фотоаппарат.

Все знали, что у меня были хорошие отношения с фотографом, он только мне доверял свою фотокамеру. Мигом подскочили и стали прихорашиваться. Вышли, я им и говорю:

— Надо сначала в сортир зайти.

Ну и пошли. А потом я им и говорю:

— С фотоаппаратом сегодня не получится, но зато как красиво пописать сходили.

Все молча уставились на меня, затем Эльвина зафыркала, Паня с Фаей засмеялись, а Нинка возмущенно закричала:

— Да Гальку побить за такое надо!

Я отошла к мальчишкам:

— Вы им позволите?

Те, смеясь:

— Нет, конечно.

Этот поход Нина с Эльвиной запомнили на всю жизнь и не раз припоминали его мне.

В другой раз, тоже вечером, пошли мы с Нинкой на речку помыться. Спустились по тропке на лежащий у воды огромный плоский валун, поверхность которого была гладкой, словно отполированной. Мылись, как сейчас говорят, топлес. Завершив мытье и не одевшись, стали на валуне танцевать. Вдруг раздался мужской голос:

— А ничего бабенки!

От неожиданности мы чуть в воду не свалились и начали лихорадочно одеваться. Оказалось, что на другом берегу в лагерях были курсанты и с караульной вышки наблюдали наше мытье и танцы.

Практические занятия по гидрологии проходили на реке Тосне, и вел их наш замдекана. Нужно было выплыть на надувной лодке и сделать замеры. Надуть лодку поручили Эльвине и Нине, которые с мальчишками были не в ладах. Тем не менее вместо того, чтобы накачать лодку самим, они решили попросить об этом мальчишек. Я только сказала:

— Ну-ну.

Ребята лодку надули, а пробку нарочно заткнули непрочно. И, когда Эльвина с Ниной уселись в лодку и отплыли от берега, пробка вылетела, а лодка начала сдуваться и тонуть. Высокая Эльвина благополучно встала на дно реки, а Нинка начала кричать, что она не умеет плавать. Но зрители на берегу лишь потешались, глядя на нее. Когда же они, промокшие, вылезли на берег, я им сказала:

— Этого и следовало ожидать. Сами напросились.