Записки бойца Армии теней

Итак, положение Родины было крайне напряженным. Выключили приемник, и Морис снова его спрятал. В дорогу собирались молча. Морис достал браунинг, проверил обойму, вставил ее, и мы пошли. Глубокая ночь, комендантский час. Мы крались от подъезда к подъезду перебежками. Где в щели, где в почтовые ящики, где в открытую форточку засовывали листовки. Многие горожане знали, что по ночам подпольщики снабжают новостями, и кое-где были незаперты парадные двери. Несколько раз они нам сослужили добрую службу, укрыв нас от проходившего патруля. Мы - дичь, они - охотники, кто кого? На этот раз удача нам сопутствовала, рейд закончился без особых приключений. Спать не пришлось: Морис и Мишель долго вспоминали отдельные эпизоды из своих боевых дел, а я с интересом слушал.

Прямо отсюда мы с Мишелем и отправились на завод в Курбевуа. Я уже выучил названия инструментов и приспособлений, технические и физические термины и формулы, выполнил контрольные слесарные работы, требующие ювелирной точности, стал получать навыки работы на металлорежущих станках. Одновременно нам дали задание: изучать немецкий. Для этого снабдили прекрасным учебником немецкого разговорного языка - "Deutsch ohne Mahe" -"Allemand sans peine" ("Немецкий - без труда"), метод Берлитц-Ассимиль. Его необходимо было изучить досконально. - Знаешь, - сказал как-то Мишель: - Не обижайся, что ни разу не пригласил к себе, - нельзя! И к тебе поэтому не хожу. Таковы наши правила. Как ты заметил, в комнате Мориса слой пыли: он там не живет. Это просто одна из наших многочисленных явок - "крыш". И, если с кем из нас что случится, она надолго замрет.

Листовки мы распространяли не только по ночам, но и днем - по выходным. Использовали для этого "механику": пустая консервная банка с малюсенькой дырочкой в дне, флакончик с водой и фанерная или картонная дощечка. Один из нас взбирался на верхний этаж высокого дома, оттуда - на чердак. Мы знали дома, где это было возможно. Особенно, в очень людных кварталах, как, например, на Монпарнассе, - на рю де ля Гэтэ. На чердаке он открывал форточку на улицу, снаружи клал пачку листовок на подоконник, прижимал ее дощечкой, на которую ставил груз - заранее наполненную водой банку. Форточку закрывал, сбегал вниз. Второй из нас обеспечивал безопасность ретировки, прикрывал работу первого. Какой детский восторг охватывал нас, когда ветер сдувал опорожнившуюся и ставшую поэтому легкой банку, а листовки разлетались, как мотыльки, падали на балконы, под ноги прохожим! Попробуй-найди, кто их "разбросал"! И неизвестно, откуда они слетели!  

* * *

  Время было тяжелым. Радио Би-Би-Си (Лондон) передавало неутешительные вести: японцы разгромили в Пирл-Харборе американский флот, Гитлер объявил войну Соединенным Штатам. Коллаборационистская пресса всеми силами внушала миф о "непобедимости Великой Германии", о том, что она вот-вот раздавит Советский Союз. В метро, в автобусах слышался, скорее угадывался, один и тот же вопрос: - "Неужели России конец?". С другой стороны, был же парад на Красной площади! Следовательно, там нет никакой паники... То Викки, то Кристиан, смотря с кем из них была встреча, поддерживали наш дух как могли. И вот наконец новость, поразившая всех от мала и до велика: агрессоры отброшены от Москвы, освобожден Калинин! Ура, не встречать им Новый Год в Москве, как спесиво обещал Гитлер! Нас обуяла буря радости. А Гитлер низложил Браухича... Несколько по-иному начали теперь смотреть парижане на "завоевателей": с любопытством и злорадством, - что, мол, получили?! Пока что шепотом, они стали проводить параллель между нашествиями Наполеона и Гитлера... Придало это сил и нам, подпольщикам. Но и хлопот: нацисты, понимая, что их неудачи вызовут волну сопротивления, усилили террор и репрессии. Аресты за арестами, облавы, обыски, новые заложники, казни...

В такой обстановке я сдал наконец последние экзамены и был готов к отправке в Германию. Был конец декабря. Мишель выедет позднее, со следующей партией: он поступил на завод на неделю позже. Увидимся ли с ним? Мне назначена встреча на конспиративной квартире. - Итак, Жорж, - торжественно начал Кристиан: - Пора раскрыть перед тобой карты... Я узнал, что мне в Берлине ("Откуда ему известно, что я буду именно в Берлине?"- подумалось мне), предстоит связаться с иностранными рабочими, готовыми войти в группы саботажа. Викки и Кристиан сказали, что в Германию из Франции, по просьбе немецких антифашистов ("Странно, разве и такие существуют?") выедет несколько человек на различные военные предприятия. Там они будут выполнять обязанности посредников между иностранными рабочими и немецкими "антифа": иначе было бы невозможным какому-нибудь немцу войти в доверие к иностранцу: ведь для каждого иностранца любой немец - нацист! К каждому из этих посредников подойдет немецкий подпольщик с особым паролем, и его поручения надлежит выполнять.