Записки человека из Атлантиды

После археологии я стал посещать военно-исторический кружок, также на базе дворца пионеров. Здесь все было очень здорово. Я впервые услышал о битве при Павии и посетил запасники Эрмитажа, где прикоснулся к настоящему рыцарскому оружию, поражаясь, насколько оно мало весит и как хорошо сбалансировано. Самой большой проблемой кружка была дисциплина его участников. Как только малолетние военные историки собирались группой более трех человек, то поднявшийся шум было слышно в другом крыле Аничкова дворца. По завершению занятий мы отправлялись во дворцовый сад со стороны площади Островского, где устраивали эпические снежные битвы, после которых вся моя одежда отправлялась в сушку, а из ботинок снег можно было выгребать лопатой. К сожалению, после одного из занятий, руководитель кружка заявил, что именно я являюсь главным источником беспорядка и выставил меня из комнаты. На тот момент это было совершенно несправедливое обвинение, и, страшно разозлившись, я вышел с почтенного ареопага, громко хлопнув дверью. Дома я сказал, что ноги моей не будет на кружке до получения извинений. Мама ходила во дворец пионеров и пыталась урегулировать конфликт, но ее посредничество ни к чему не привело. Военные историки всегда были склонны идти на принцип, даже до появления социальных сетей.

Ленинград – Перестройка 1986-1991 гг.

В 1986 году я сменил учебное заведение, перейдя в 210 школу. Горожане хорошо знают ее здание на Невском проспекте – именно на его стену нанесена знаменитая надпись: «Граждане, при артобстреле эта сторона улицы является наиболее опасной». Социализация на новом месте заняла у меня много времени: мой задиристый нрав никуда не делся. Лишь через пару лет я понял, что не обязательно реагировать на каждую колкость, после чего моя оценка за поведение повысилась на один балл – с «трех» до «четырех», а родителям пришлось уделять меньше внимания приведению моего костюма в божеский вид.

Тем временем на мирном горизонте страны советов появились первые тучки. В то время я стал выписывать журналы «Юный техник» и полюбившийся мне «Технику – молодежи», который публиковал материалы не только на технические темы. В этом издании была хорошая фантастическая рубрика, в которой в скором времени стали выходить космические оперы Гамильтона и Артура Кларка, фэнтези Урсулы Ле Гуин и ранние рассказы Андрея Лукьянова. Раздел «Антология таинственных случаев» писала о малоизвестных тогда исторических событиях вроде гибели эскадры Шпеера или исчезновении клипера «Опричник». Периодически появлялись статьи, посвященные военной технике, но, к сожалению, и псевдонаучным уткам, вроде пресловутой Велесовой книге, о которой журнал напечатал весьма благожелательную заметку еще в 1981 году!

Именно с третей страницы «Техники молодежи» в один прекрасный день на меня взглянуло лицо нового Генсека. Заметим, что в то время «блевок» на лбу Горбачева прилежно ретушировался. После «пятилетки великих похорон», когда чуть ли не каждый год главу государства вывозили из Кремля на лафете, я с большим интересом изучил биографию вождя и несколько приуныл. Горбачев был относительно молод и в ближайшие годы на лишний выходной, похоже, рассчитывать не приходилось. Если верить фейсбуку, подобные циничные чувства в ту пору испытал не я один. Впрочем, я не терял юношеского оптимизма, надеясь, что Михаила Сергеевича на тяжелой работе свалит внезапный инсульт или инфаркт.

Подборка событий, на которых акцентировалось мое тогдашнее внимание, может показаться кому-то странной, но следует учитывать, что я черпал информацию главным образом из телевизора и с международного разворота газет. Читать внутрисоветские новости было невыносимо скучно. Так, я фактически проигнорировал катастрофу в Чернобыле, до конца и не поняв, что случилось. По мне было уже хорошо, что не произошло ядерного взрыва – так из-за чего паника? В школе рассказывали анекдот о «чернике из Чернобыля», которую покупают «кто для тещи, кто для зятя». Я смеялся и пересказывал его приятелям и одноклассникам.

В то же время я хорошо запомнил землетрясение в Армении, «которой помогала вся страна», и переговоры Горбачева с Рейганом в Рейкявике и на Мальте. Телевизор твердил, что эти встречи очень важны и открывают новый этап мира и сотрудничества между странами, а я охотно в это верил и стоял по стойке смирно, подняв руку в пионерском приветствие, когда после подписания соглашений исполнялся американский и советский гимн. Правительство начало политику Перестройки и Ускорения, и каждый вечер после программы «Время» стали показывать «Прожектор Перестройки», рассказывающий об отдельных проблемах и локальных успехах. Все это я воспринимал весьма благожелательно. То, что в СССР имели место недостатки, было очевидно даже 12-летнему ребенку, и борьба с ними была таким же хорошим делом, как и защита мира во всем мире.