Записки датского посланника при Петре Великом, 1709–1711

Немало усилий стоило мне удерживать назначенных ко мне драгун от грабежей и разбоя. Своеволие их доходило до того, что, ввиду моего запрещения грабить, они часто напрямик угрожали покинуть меня, если я не позволю им делать, что они хотят. За моей спиной они грабили всякого встречного, продавали жидам моих лошадей, которых потом, по получении денег, выкрадывали у жидов обратно, чтобы я их не спохватился; остановили между прочим одного еврея, (гнавшего) быков, на коих выжжено было царское тавро, и, признав последнее, стали утверждать, что (быки) принадлежат царю, что (еврей) украл их у царя, ввиду чего требовали с него по рублю со штуки, грозя (в случае неуплаты) отобрать их у него; но так как еврей доказал мне через свидетелей, что он купил быков у одного русского офицера, то я запретил их отбирать. (Драгуны) совершали много воровских проделок в этом роде, и держать их в повиновении стоило мне порядочных хлопот.

5-го. Сделав три мили, приехал обратно в Бар. Вследствие безостановочного путешествия, сильных жаров днем, резкого холода ночью и часто (испытываемого нами) недостатка в необходимых припасах не только сам я, но и бо́льшая часть моих людей занемогли разными опасными болезнями, так что больных в моей свите было 6 драгун и 6 собственных моих людей. Камердинера своего, больного при смерти, я вынужден был оставить в Баре, у тамошнего полковника. В Немирове один из моих людей умер, другой оставлен мной там больной и затем (по моему приказанию) отправлен назад в Киев.

6-го. Я продолжал путь на моих истомленных лошадях; сделал в этот день пять миль. Здешняя миля равняется 1½ немецкой мили.

7-го. Рано утром достиг Шаргорода, в 6 милях от Бара. (В Шар-городе) я рассчитывал съехаться с царем, но его еще здесь не было. Однако так как гонцы, то и дело приезжавшие (в Шаргород), подтверждали слух, что он сюда будет, то я снова послал к великому канцлеру Головкину, с одним из моих людей, письмо, (прося) уведомить меня о подробностях вновь заключенного мира и (сообщить), где я могу съехаться с царем.

Некогда Шаргород был окружен стенами. В нем еще находится много больших каменных церквей и монастырей, (теперь), впрочем, разоренных и пришедших в запустение. У каждого из трех углов города стоит по каменной пирамиде (sic) такого образца: (в пирамидах этих) сверху двойная, сквозная дыра. (Имеют они) 6 локтей вышины и у основания 2 локтя в квадрате. В былые времена в ДИК них были вставлены распятия.

8-го. Вечером посланный мной гонец вернулся из Могилева и привез мне письмо от великого канцлера с приглашением безотлагательно ехать в Могилев, ибо царь находится там.

9-го. Оставив большую часть моих людей и вещей, я отправился в Могилев, отстоящий в 6 милях от Шаргорода. Приехал я туда в 6 часов пополудни. Это запустелый, необитаемый город, расположенный у Днестра на этом берегу. Я немедленно сел на паром, чтоб перебраться через (реку в лагерь); но сильным течением меня отнесло так далеко вниз по (Днестру), что в лагерь я прибыл слишком поздно и (потому) в тот вечер не мог говорить с царем.

10-го. Имел счастье беседовать с царем. Он подробно рассказал мне, каким образом был заключен мир между ним и турками. Обстоятельства всего дела переданы в помещаемой ниже выписке из дневника генерала Алларта, сообщенной мне им (самим) и, без сомнения, заслуживающей веры, так как он с начала до конца лично участвовал в сражении.

Continuatio diarij[376]

17/28 июня. Генерал Алларт с его дивизией, дивизия генерала фон Энсберга[377] и несколько сот казаков, выступив из Сороки, прошли три мили до реки и деревни Кайнар[378]. Что касается его царского величества, то в этот день он перешел с гвардиями реку Днестр: за ним (последовали) дивизия генерала князя Репнина[379] и генерал Вейде.

18/29 июня. Его царское величество вместе с несколькими сотнями казаков выступил из Сороки и прошел три мили до Кайнара. Со своей стороны, генерал Алларт прошел три мили до реки Реута.

19/30 июня. Генерал Алларт с двумя дивизиями продолжал свой марш вдоль Реута (и сделал) полторы мили. Царь же делал в этот день дневку.

20 июня / 1 июля. Генерал Алларт со своими двумя дивизиями прошел 5 миль, (испытывая) недостаток в воде и не имея никакой возможности копать колодцы. Расположился он близ деревни Gerla (Гирла?) в двух милях от реки Прута; а его царское величество со своими гвардиями и другими двумя пехотными дивизиями достиг Реута. Тут гонец привез известие, что в трех милях от Ясс 15 000 татар напали на лагерь г-на генерал-фельдмаршала графа Шереметева[380], атаковали кавалерийский пикет, убили около 280 драгун и взяли в плен подполковника Петца, а равно одного драгунского капитана. Когда же г-н генерал-фельдмаршал выслал против татар полторы тысячи конницы, то неприятель понес потерю по крайней мере вдвое большую; татары обратились в бегство и отретировались за две мили до Laputzkin’a.

21 июня / 2 июля. Генерал Алларт стоял на дневке, (а) его царское величество сделал небольшой марш.